Случай
в «Зелёной роще»
в «Зелёной роще»
Январь. Посреди редеющего соснового леса виднеется обветшалое здание санатория «Зелёная роща».
19 числа в него приехали четыре человека. Они получили известие о наследстве, оставшемся от их общего родственника из Голландии. Первой, на автобусе, приехала бухгалтер Анастасия Павловна. Затем, на электричке, прибыл пенсионер Ибрагим Голиков. Чуть позже гражданин по имени Максим Кириллович прикатил на старенькой машине. Последней, на такси, приехала студентка Аня.
Так началась эта история.
19 числа в него приехали четыре человека. Они получили известие о наследстве, оставшемся от их общего родственника из Голландии. Первой, на автобусе, приехала бухгалтер Анастасия Павловна. Затем, на электричке, прибыл пенсионер Ибрагим Голиков. Чуть позже гражданин по имени Максим Кириллович прикатил на старенькой машине. Последней, на такси, приехала студентка Аня.
Так началась эта история.
Из подслушанного разговора в очереди на заселение
— О, а ты давно тут стоишь? Знаешь, я вот только приехал, но уже чувствую всю грязь этого места. Не то что в моём салоне... А ты приятно... выделяешься, ты мне одну машинку мою напоминаешь, ух-х... ладно. Даже не ожидал встретить в таком богом забытом месте такую прекрасную девушку... Знаешь, в моём автоцентре как раз свободна вакансия лица компании, ты бы классно подошла! Кстати, я Макс. А ты? — крупный мужчина лет сорока обратился к стоящей перед ним в очереди брюнетке, улыбаясь при этом приторно-обворожительно.
— Здравствуйте, спасибо, — Аня — так звали девушку — чуть поморщилась, но всё же ответила, изобразив на лице подобие доброжелательности.
— А чего ты приехала сюда? Отдохнуть?
— Да нет, родители послали за каким-то наследством. Не очень в этом понимаю, — Аня пожала плечами.
— О-па, наследство! Стоп, а я ведь тоже за ним! Так мы родственнички, значит… жаль... Но, может быть, очень дальние... Кстати, какая у тебя тачка? Мои мальчики могли бы замечательно над ней постараться! — мужчина выжидающе замер.
— Спасибо, не нужно, — девушка скривила губы и ещё раз внимательно оглядела собеседника.
Женщина, стоящая впереди, резко развернулась к говорящим.
— Наследство? — переспросила она, явно заинтересованная диалогом. — Так вы тоже за наследством?
В этот момент дверь распахнулась, и в тесное помещение влетел потрепанного вида дедок с огромным саквояжем.
— Где мое наследство?! — завопил он с порога.
— Ваше наследство? — хором переспросили Макс, Аня и Анастасия Павловна.
Обстановка накалялась.
— О, а ты давно тут стоишь? Знаешь, я вот только приехал, но уже чувствую всю грязь этого места. Не то что в моём салоне... А ты приятно... выделяешься, ты мне одну машинку мою напоминаешь, ух-х... ладно. Даже не ожидал встретить в таком богом забытом месте такую прекрасную девушку... Знаешь, в моём автоцентре как раз свободна вакансия лица компании, ты бы классно подошла! Кстати, я Макс. А ты? — крупный мужчина лет сорока обратился к стоящей перед ним в очереди брюнетке, улыбаясь при этом приторно-обворожительно.
— Здравствуйте, спасибо, — Аня — так звали девушку — чуть поморщилась, но всё же ответила, изобразив на лице подобие доброжелательности.
— А чего ты приехала сюда? Отдохнуть?
— Да нет, родители послали за каким-то наследством. Не очень в этом понимаю, — Аня пожала плечами.
— О-па, наследство! Стоп, а я ведь тоже за ним! Так мы родственнички, значит… жаль... Но, может быть, очень дальние... Кстати, какая у тебя тачка? Мои мальчики могли бы замечательно над ней постараться! — мужчина выжидающе замер.
— Спасибо, не нужно, — девушка скривила губы и ещё раз внимательно оглядела собеседника.
Женщина, стоящая впереди, резко развернулась к говорящим.
— Наследство? — переспросила она, явно заинтересованная диалогом. — Так вы тоже за наследством?
В этот момент дверь распахнулась, и в тесное помещение влетел потрепанного вида дедок с огромным саквояжем.
— Где мое наследство?! — завопил он с порога.
— Ваше наследство? — хором переспросили Макс, Аня и Анастасия Павловна.
Обстановка накалялась.
Из мемуаров Ибрагима Петровича Голикова книга 105, страница 1305
1 февраля 2021 г, 4 часа 22 минуты.
Шум сосен, да шорохи под кроватью, да скрип старых половиц в коридоре — всё это не даёт мне уснуть. Даже здесь не могу освободиться от страшного бремени. Я знаю: это призрак Акулины преследует меня все эти годы... О, Акулина, почему ты не можешь оставить меня в покое? Кажется, я долго тут не протяну...
Стоит сказать, ради чего судьба занесла меня в этот старинный оздоровительный дом, в котором постоянно звучат
От неё я узнал, что корнями восхожу к богатому и знатному русско-немецкому роду, более того, являюсь практически прямым потомком некоего графа. В оздоровительном доме собрались и другие члены семьи — да только я что-то не нахожу меж нами сходства.
Никто не сможет опровергнуть мои суждения. Я верю, что всем воздастся по заслугам. Ты слышишь меня, Акулина?..
Из Твиттера Ани
Подслушанный телефонный разговор
от 2.02., 6:39 вечера
*ботинки шоркают о ковёр*
Димон, алё. Алё, ты где, чё у тебя там шумит так, ты на работе? А где? Короче, слушай! Не, ну в смысле? Да подожди ты со своей Катькой, у меня тут такое, это вообще! Вот, стой и слушай, не убежит она! В общем, это все накрылось! Как? Как-как... Только что приехал это поверенный-проверенный, мы все собрались... Кто? А, ну эти, я же рассказывал вроде. Нет?
*звук, похожий на щелчок зажигалки*
Да без разницы, если коротко – психушка по ним плачет, и давно. У деда вообще глюки, парень там в своей голове, с ним не поговорить. Пална эта вообще без комментариев, жесть, блин, достала в конец.
А, ну там Аня ещё есть. Не, ну она ничего так, только вся такая из себя недоступная, на любой комплимент, ну на нормальный, сразу морозится, ну это ничего, всё равно ведь, эх, родственнички... Хотя, блин, так и не скажешь.
Ну так вот, этот как приехал и говорит: «К моему сожалению, ваш дядя-дед-троюродный брат-чёрт-знает-кто продал права на землю, вы можете судиться, но тогда придётся делить деньги поровну, а не по праву того, кто по родству ближе...». Ну я и забил, оно мне так сильно надо, что ли... Ладно, надо, но всё уже, проехали… Тем более против Палны даже танк с пулемётом выставлять бесполезно, она всех задавит.
*механический голос, объявляющий пожарную тревогу*
Слушай, тут какая-то тревога пожарная, давай, я перезвоню!
*тишина, звук набора номера, гудки*
О!
Ты?
Что я, нормально всё, учебная, да. Ладно, эх-х, я так надеялся на это наследство, я б на него ещё одну шиномонтажку открыл, машинку б обновил, но чего уж тут, адвокат ясно дал понять, что дело крышка. Это он так говорил, что мы судиться можем, а не можем мы ничего на деле. Ну, к черту.
С…
Слушай, связь плохая, в этой, как её, «Зеленой роще», давай потом поговорим. В смысле, зачем с ней разговаривать, Димон, ты серьёзно?
Кать...
Кать, ну вот всё, отстань, я завтра приезжаю утром, встретимся, поговорим, и с тобой, и с Димкой. Всё, бывайте.
от 2.02., 6:39 вечера
*ботинки шоркают о ковёр*
Димон, алё. Алё, ты где, чё у тебя там шумит так, ты на работе? А где? Короче, слушай! Не, ну в смысле? Да подожди ты со своей Катькой, у меня тут такое, это вообще! Вот, стой и слушай, не убежит она! В общем, это все накрылось! Как? Как-как... Только что приехал это поверенный-проверенный, мы все собрались... Кто? А, ну эти, я же рассказывал вроде. Нет?
*звук, похожий на щелчок зажигалки*
Да без разницы, если коротко – психушка по ним плачет, и давно. У деда вообще глюки, парень там в своей голове, с ним не поговорить. Пална эта вообще без комментариев, жесть, блин, достала в конец.
А, ну там Аня ещё есть. Не, ну она ничего так, только вся такая из себя недоступная, на любой комплимент, ну на нормальный, сразу морозится, ну это ничего, всё равно ведь, эх, родственнички... Хотя, блин, так и не скажешь.
Ну так вот, этот как приехал и говорит: «К моему сожалению, ваш дядя-дед-троюродный брат-чёрт-знает-кто продал права на землю, вы можете судиться, но тогда придётся делить деньги поровну, а не по праву того, кто по родству ближе...». Ну я и забил, оно мне так сильно надо, что ли... Ладно, надо, но всё уже, проехали… Тем более против Палны даже танк с пулемётом выставлять бесполезно, она всех задавит.
*механический голос, объявляющий пожарную тревогу*
Слушай, тут какая-то тревога пожарная, давай, я перезвоню!
*тишина, звук набора номера, гудки*
О!
Ты?
Что я, нормально всё, учебная, да. Ладно, эх-х, я так надеялся на это наследство, я б на него ещё одну шиномонтажку открыл, машинку б обновил, но чего уж тут, адвокат ясно дал понять, что дело крышка. Это он так говорил, что мы судиться можем, а не можем мы ничего на деле. Ну, к черту.
С…
Слушай, связь плохая, в этой, как её, «Зеленой роще», давай потом поговорим. В смысле, зачем с ней разговаривать, Димон, ты серьёзно?
Кать...
Кать, ну вот всё, отстань, я завтра приезжаю утром, встретимся, поговорим, и с тобой, и с Димкой. Всё, бывайте.
Из мемуаров Ибрагима Петровича Голикова, книга 105, страница 1307.
2 февраля 2021 г, 6 часов пополудни 39 минут.
Прибыв сюда ради того, чтобы вернуть себе законное право на эту землю, я пал пред лицом неудачи. Я не имею никакого права на сии территории. О, видел бы ты, мой дорогой читатель, эти тошнотворные завтраки, эту рыхлую крольчатину на обед, эти грязные душные комнаты и скатанные войлочные одеяла…
Прибыв сюда ради того, чтобы вернуть себе законное право на эту землю, я пал пред лицом неудачи. Я не имею никакого права на сии территории. О, видел бы ты, мой дорогой читатель, эти тошнотворные завтраки, эту рыхлую крольчатину на обед, эти грязные душные комнаты и скатанные войлочные одеяла…
Из Твиттера Ани
Из записей молодого человека, похожего на Хемсворта
Я зашел в свою комнату. Половицы со стоном скрипели под ногами. Сумерки сгущались. Свет от фонаря, проходящий сквозь листву дерева, оставлял страшные тени на стене. Сильный ветер встрепенул полы моего халата. Я опять не закрыл окно. Достаточно глупо для начала февраля. Я посмотрел на настольные часы: короткая резная стрелка смотрела ровно вниз, другая, длинная приближалась к цифре восемь. Я решил провести остаток вечера за книгой. Мне пришлось привезти часть своей библиотеки из квартиры на Сенной, ведь я знал, что библиотека здесь никудышная. Под звуки пожарной тревоги — вероятно, опять ложной — я взял первую попавшуюся книгу. Сборник стихов Бродского. Открыл стихотворение «Выступление в Сорбонне». Задержался на строках про то, чего не существует, захлопнул книгу. Забавно, их ведь тоже не существует — а я как будто в них уже верю: и в Палну, и в Аню, и в Макса, и даже в дедка!
Пора начинать пьесу, пока я всё не позабыл.
Экспозиция: Странный день. Четверо героев (не считая графа и чудаковатого поэта). Дальние родственники. Друг с другом незнакомы.
Макс — мужчина лет 40. Несколько самовлюбленный, считает себя неотразимым в глазах женщин; не понимает, почему его отвергают. Зациклен на своей автомойке, одинок, неудачлив как бизнесмен (вылитый дядя Семён с его автомойкой).
Анастасия Павловна Махоркина. Саркастичная, трудолюбивая реалистка с предвзятым отношением к другим людям (заслуга ее бывшего мужа). Тайком читает любовные романы. Могла бы и не скрываться (ну это точно моя тетушка Катя, Екатерина Михална, как её называли подчиненные).
Ибрагим Петрович Голиков. Старый выживший из ума дедок. С детьми связи почти не поддерживает, зато обращается к покойной жене. Старается выглядеть авторитетно. Хочет оставить память о себе, поэтому пишет многотомники мемуаров, которые никто, включая его самого, не читает (дед Афанасий, царство ему небесное!).
Аня. Милая девушка лет двадцати. Учится в университете на менеджера. Никогда не работала. Большую часть времени проводит в интернете. Пытается вести блог (как и сестрёнка Яна, студентка первого курса).
Как же так вышло, что четверо совсем не плохих людей не смогли договориться о наследстве? Кто знает, возможно, это просто их фамильная черта. Забавно, за делёжкой они и не подумали, что всё это дело семейное.
И мы не подумали.
Как же так вышло, что четверо совсем не плохих людей не смогли договориться о наследстве? Кто знает, возможно, это просто их фамильная черта. Забавно, за делёжкой они и не подумали, что всё это дело семейное.
И мы не подумали.