Говоря о том, что способствовало возникновению образа железной леди с тонкой душевной организацией, стоит упомянуть, что личность Ахматовой и ее лирические герои находятся в тесном контакте, зачастую переплетаются, но при этом она никогда не подражала другим. Ахматова могла перенять модель поведения роковой женщины, беря за основу мотивы канонических произведений и привнося в них свою идею и новые смыслы. Примером тому является стихотворение «Клеопатра». Сама Ахматова сетовала, что невнимательные читатели не находят в нем сходство с Шекспиром. Действительно, он совмещал высокое и низкое, трагическое с комическим. Акмеисты называли его своим предшественником, и записанный через века диалог Ахматовой и Шекспира помогает лучше понять координаты поэтессы в литературном пространстве. Что же тогда мешает признать ее стихотворение перепевом произведения Шекспира «Антоний и Клеопатра»?

Не секрет, что Ахматова презрительно относилась к любым пародиям на текст, ведь искусство модернизма подразумевало исключительность, и она оставалась верна этому принципу. Именно поэтому у Ахматовой нет конкретного повтора шекспировских мотивов: если он стремился передать историю и детали, то главной задачей поэтессы было описать внутреннее состояние героини, ее величественное ожидание смерти:

Является ли ахматовская Клеопатра одним из ее образов, альтер эго, лирической героиней, а не лирическим персонажем? Ахматова в стихотворении не отождествляет персонажей и их предназначение. Клеопатра способна сохранять свою гордость до последнего момента своей жизни, готовность принять смерть, и это ее главная черта. Ахматовское стихотворение выделяет не столько значимость Клеопатры как царицы, сколько проявление самого мужества.

В период поэтического становления, она часто меняла образы, словно подбирая нужный наряд из гардероба. С чем же связана такая приверженность облику легенды, и почему в 1910-е годы, во время бума женщин-поэтесс, она единственная (за исключением М.И. Цветаевой) смогла оставить след в русской литературе? И первая, и вторая причина напрямую вытекают из особенностей женской психологии: каждая желает представить себя в лучшем виде, максимально выделяя свои достоинства. У Ахматовой это получилось качественнее, чем у остальных: она нашла свое амплуа, дополнила врожденной харизмой, пережила самые страшные времена, неудачи в личной жизни, огранила это всё своим недюжинным талантом, и мир увидел великого трагического поэта. Другим поводом послужила реплика ее отца о стихотворении: «Не срами мое имя». Психологическая рана дала ей толчок развиваться, ведь вызов, брошенный сильной женской душе, никогда не может остаться без ответа.

Однако первый успех пришелся на ранний период ее творчества. Особенно для него характерны театральность конфликтов, обмен репликами, драматизм без мелодрам:

Также Ахматова показывала себя чувствующей потоки жизни и глубоко проницательной душой, простой женщиной «без извилин», которая испытывала весь спектр чувств, мечась при этом из крайности в крайность: искренне горюет и восторгается, верно ждет и разочаровывается, горит и перегорает. Вся эта череда земных чувств при каждом новом взгляде выставляла все новые виражи тонкой, но в то же время широкой души. Тем не менее, чувствовалась неопытная актерская игра: частая смена образа давала о себе знать. Герои ее любовных посланий были обычно резко возвеличены, обогащены ею самой. Она любила свой вымысел

Очень скоро, в 1920-е годы, Ахматова примерит на себя образ жены библейского Лота. Она не могла остаться в стороне и молчать о потерянном, вытесненным войнами и революцией мире. Она оглянется на него еще не раз. Она уже ясно видела грядущую судьбу, добавив к легенде «Лотова жена» нечто запредельно личное

Окончательный подбор маски завершился, когда в жизни Ахматовой было не до масок вовсе: постоянные потери близких, политическая обстановка и война — вот, что обнажило ее душу, а затем изнуряло, ранило и растаптывало. Ахматова, несмотря на эти испытания кровью, все равно находила в себе силы и выливала всю свою боль на бумагу. Ее поэма «Реквием» проникнута величайшим состраданием, в ней слилось воедино горе всего народа. Именно в этом произведении она говорит о сиротстве в мире, о горестном пороге в жизни:

Важным этапом творчества Анны Ахматовой стала «Поэма без героя». Это изнуряющий этап анализа и оценки всей эпохи (от середины Серебряного века до 1941 года). Мир гостей поэмы маскараден, условен, населен призраками, что делает определение главного героя практически невозможным. Можно сделать вывод, что главным действующим лицом поэмы стала вся эпоха. Ахматова относилась к своим двойникам трагически: в них она видела призраков своей молодости, своего 1913 года. Но она сама — уже иная. Обессиленная и опустошенная после войны, душа поэта не боится двойников

Теперь для нее игра с образами, неопасными клонами — это тление опавшей, мертвой листвы. Хотя она предполагает, что все ушедшее является проекцией будущего. И не ошибается: на оставшееся время она снова наденет маску, которую не снимет уже никогда. После всего чудовищного, что произошло в ее жизни, душа ее начала охладевать, хвататься цементной корочкой. Ахматова стала эталоном женского идеала — внешняя холодность, стройность и острота черт лица, о которую можно было бы порезаться, обладательницей «патрицианского профиля» (Е. Евтушенко). Она принимала гостей, присаживаясь на старое потертое вольтеровское кресло. Ее заботило мнение других о ней, и она нарочно становилась легендой. Она сменила молодое «серое будничное платье на стоптанных каблуках» на испанскую шаль на плечах: от «земной» молодости ушла к зрелой «возвышенности». Ее образ стал каменным, но в душе ее теплились воспоминания о лучших временах. Поразительно, как она сочетала в себе единство немыслимого, «от ангела и от орла в ней что-то было» (М. Цветаева). Ахматова понимала, что стала бессмертной еще при жизни, пройдя через огонь, воду и войну

Обоснованно ли упрекать Ахматову в том, что она меняла свои образы и не была настоящей? Я считаю, что нет, ведь поиск — это всегда действие, а действие обусловлено душевной неудовлетворенностью, желанием найти истину. С каждой «маской» Ахматова, словно фильтр, пропускала через себя жизнь каждого образа, оставляя в себе их лучшие качества и отсеивая ненужное, что потом помогло ей сложить мозаику своей жизни. Она создала свою поэтическую форму, острую и своеобразную, с оглядкой на психологическую прозу, и стала первой, кто показал многогранность женской натуры, складывающуюся как из вселенских страданий, так и из мелочей, незаметных глазу обычного человека. Ахматова пережила всех своих великих поэтических современников, в том числе Цветаеву и Мандельштама. Сберегли ее способность противостоять бедам и горю, воля жить своей жизнью, не подражая чужим судьбам. Спасла ее вера. «Молодые барышни, милые провинциальные поэтессы, усердно подражавшие Ахматовой, не поняли, что значат эти складки у горько сжатого рта», — заметил Илья Эренбург. «Они пытались примерить черную шаль, спадающую с чуть сгорбленных плеч, не зная, что примеряют крест».