Оксана Лобанова
ТАЙНА СКЛЕЕННЫХ СТРАНИЦ
март 2018 года
У дедушки на чердаке всегда было много вещей, которые бабушка окрестила «пылесборниками».
Тут и часы с кукушкой из путешествия в Италию, старые книги — подарок одного издателя, трехколесные велосипеды и синие коляски, принадлежавшие его детям, потертый в поездках по Европе чемодан… Мама в шутку называла отца «барахольщиком», однако это было неуместно: дедушка точно знал, откуда этот предмет и зачем он ему. Вся мелочь: значки, брошюры, статуэтки — хранилась в деревянных шкатулках; то, что крупнее, стояло или лежало на полках. Пыли, вопреки мнению бабушки, не было и вовсе: дедушка бережно относился к своим маленьким сокровищам и следил за порядком на чердаке.
Когда я приезжал на каникулы, то часто вместе с дедушкой поднимался в эту комнатку и часами мог, как завороженный, рассматривать вещь за вещью, постоянно открывая что-то новое. Здесь все можно было трогать, рассматривать, однако с самого первого посещения дедушка не разрешал открывать верхний ящик комода у окна. Разумеется, я это сделал в первый же удобный момент, когда к дедушке за инструментами заглянул его друг. В надежде увидеть что-то невероятное дрожащими руками выдвигал ящик. Но мои фантазии оказались более красочными, чем реальность: все, что я увидел, — большую тетрадь со склеенными страницами, без даты и подписи и шкатулку, оказавшуюся закрытой на ключ. Тайна ящика исчезла, уступив место тайне склеенных страниц. Однако и на этот вопрос я нашел ответ.

Все началось с того, что к бабушке в гости пришла соседка Георгина. Среди всего разговора прозвучала интересная мысль: «У всех взрослых есть причуды». До того она меня впечатлила, что я целый день ходил по комнате и вслух рассуждал о странных привычках окружающих людей.

— Вот взять бабушку. Она постоянно смотрит телевизор. Это странно. Но мы всегда смотрим его вместе. Выходит, я тоже странный?

Такой вариант меня совершенно не устраивал, и рассуждения продолжались.

— Вот мама. Она не любит цветы, но когда папа дарит ей на день рождения розы, она смеется и краснеет как девчонка. Странно? Еще как!

Эта мысль была более правдоподобной, и я пока оставил ее.
— Вот дедушка. У него есть чердак. В нем — верхний ящик комода у окна, а там — тетрадь со склеенными страницами. В ней ничего не напишешь, значит, дедушка ее просто так хранит или скрывает от всех какую-то тайну. Странность? Стран…

Я услышал скрип половицы и обернулся. Дедушка открыл входную дверь и вышел на улицу. Он поднял деревянную лестницу, поставил к стене, поднялся и залез на чердак. Все это было видно из моего окна.

— Без меня? — обида настолько обескуражила, что какое-то время я стоял без движения. Как он мог? Мы всегда вместе поднимались на чердак, или дедушка обязательно предупреждал, что уходит туда, чтобы я его не искал. Но здесь… Вопиющий случай!

Ничего не оставалось, как собрать всю решительность в кулак и подняться наверх самому, хотя один взбираться по лестнице я до этих пор никогда не решался. План был простой: сначала понаблюдать за дедушкой в маленькое окно рядом с дверью, а потом резко ее отворить и крикнуть: «Ага! Не ждали!». Я забрался наверх, с трудом преодолев страх высоты, аккуратно прошел по выступу и заглянул в окошко. Дедушка сидел на резной деревянной табуретке (которую когда-то сам сделал для мамы), одной рукой держал тетрадь со склеенными страницами, другой нежно гладил обложку, будто успокаивал ее. Через мутное стекло невозможно было разглядеть лицо дедушки, но чувствовалось, что он расстроен, и именно из-за этой тетради. Я твердо решил как можно скорее разобраться во всём, сошел с козырька и, скрипя ступеньками лестницы, спустился вниз.
Шанс выпал этим же вечером. На улице тянулся дождь, ветер подвывал в такт монотонным каплям. Ненастная погода решила окончательно испортить настроение: за ужином дедушка был хмур, бабушка тоже. Я пытался по-разному развеселить их, однако все, чего мне удалось добиться — это легкого кивка и слабой улыбки от бабушки.

Дедушка и вовсе не повернул головы. Потом взял тарелку, поставил ее в раковину, достал с полки дождевик и вышел на улицу.

— Алеша, сама за тобой уберу, — сказала бабушка, когда я встал из-за стола.

Мой дождевик вместе с хозяином теперь мок под дождем. На чердаке горела лампа.


«Вот ты где!» — я приставил лестницу к стене: дедушка, безусловно, сидел наверху с этой странной тетрадкой в руках. Решительно принялся подниматься на чердак. Одна ступенька, две, три… На улице вовсю хлестал дождь, деревянная лестница промокла насквозь, но я понял это только на пятой ступеньке. Не удержался и упал. В ту минуту я не знал, что страшнее: если бабушка узнает, что в грязи вымазан светлый дождевик или что ее любимый внук упал с лестницы. В любом случае, достанется и мне, и дедушке. Самое главное — спасаться от проблем вместе. После неудачной попытки я взял штурмом непреступную крепость в виде мокрой лестницы и оказался на чердаке.
Дедушка сидел на той же резной табуретке с тетрадью в руках. На столе стояла массивная деревянная шкатулка.
— Сильно ушибся? — спросил дедушка вполголоса.
— Нет, не очень — я лукавил: все-таки было больно, пусть и терпимо.
К столу шел почти бесшумно, чувствовал — вот она, вот она разгадка! Сейчас я пойму, что эта за тетрадь и откуда она!
В шкатулке было много ячеек, в каждой — маленькая катушка с пленкой. Что это и для чего, я не знал.

— Мои диафильмы, Алеш, — дедушка потрепал своей рукой мой почти белые кудрявые волосы, — их делали раньше, еще до появления ваших диксков… дисков. Показывали деткам мультфильмы. И не только…

Он встал и подошел к шкафу. На верхней полке всегда стоял странный металлический предмет. Дедушка взял его и поставил на стол.

— Это, — пояснил он, — фильмоскоп. Сюда, — он указал на небольшое углубление, — вставляют эти катушки. Надо только выключить свет и направить луч прожектора на белый экран. Вот, как на той стене.
За моей спиной действительно была прибита белая плотная ткань, но зачем она, я никогда не задумывался. Дедушка взял катушку, вставил ее в фильмоскоп, выключил свет лампы и нажал на кнопку. На экране загорелась надпись: «Маленькая рота солдат». Дедушка переключал картинки друг за другом, и передо мной открывался целый новый мир, неизвестный до сих пор. На экране рассказывалась история игрушечных солдат, которые боролись с плюшевыми противниками. Я хлопал в ладоши от восторга, а дедушка смотрел на меня и улыбался. Он закончил показывать этот мультфильм, достал другой, за ним третий, четвертый… Мы смеялись вместе над забавными героями, осуждали тех, кто строил всяческие козни. Этот вечер с дедушкой я запомнил на всю жизнь. Мы посмотрели почти все диафильмы, но в шкатулке осталась еще один.
— Доволен? — дедушка включил свет и принялся убирать катушки в шкатулку. — Или еще что-то хочешь спросить?
— Да, хочу, — я принялся помогать ему с уборкой. — Что у тебя в тетради со склеенными страницами?
Дедушка на мгновение задумался.
— Это даже не тетрадь, а папка с листами, которые я пришил туда двадцать лет назад. Там все мои истории, маленькие сценарии для диафильмов. Это была моя первая работа на киностудии.
Кукушка на часах оповестила, что уже полночь.

— Последняя история — моя любимая. Очень долго не мог дописать ее, постоянно исправлял, менял героев. Это рассказ о поезде, который никак не может доехать до станции. Когда твоей маме исполнилось шесть, я показал ей.

— Что она сказала? — мой вопрос прозвучал тихо и боязливо.

— Ей не понравилось. Она рассмеялась, только и всего: «Кому это может понравиться, папа? Мальчишкам если только, и то может быть». Как я мог дальше заниматься этим делом, если собственному ребенку не нравится? Для девочек истории я никогда не сочинял. Да и не получилось бы... К тому же на киностудии стали мало платить, а у меня ведь жена, ребенок. Склеив страницы между собой, убрал эту папку в тот верхний ящик комода и зарекся, что больше никогда не буду этим заниматься. Потом нашел себе работу на машинном заводе.

Мы убрали фильмоскоп, шкатулку и тетрадь на места, выключили свет. Дедушка помог мне спуститься с лестницы и отправил спать.

Дождь закончился еще ночью, утром на улице образовались лужи, в которых важно топтались гуси. Все утро я никак не мог понять: как мама могла так сказать своему папе?

—Дедушка! — позвал я.

Он заглянул в комнату.

— Там осталась еще одна катушка. Она же про поезд, так ведь? Я очень люблю поезда.

Дедушка понял меня, улыбнулся и поднялся на чердак. В том, что последний мультфильм — лучший среди всех, я был уверен.
Верстка: Ольга Панфилова, Егор Малилни
Иллюстрации: https://ru.freepik.com/