литературный сборник молодых авторов
литературный сборник молодых авторов
софья сытова
Хайповое эссе
А книгу раскроешь, — и там они,
слова, дивные, летучие…
Татьяна Толстая, «Кысь»
слова, дивные, летучие…
Татьяна Толстая, «Кысь»
Фото автора freestocks.org: Pexels
апрель 2022 года
Наверняка каждый из вас натыкался в интернете на картинки, где графонистые чёткие подростки в Адидасе рассуждают облачками бабблов о сложностях своей жизни. «Эти кунчики такие краши, шаришь?» «Неа, мне не по кайфу такой пейринг, и вообще они смотрятся кринжово» [1] .
[1] Иллюстрацию к этому отрывку, выполненную моей подругой Ольгой Шварёвой, вы можете увидеть в конце работы.
(Вангую, на такую тему у меня получится самое хайповое эссе за всю историю существования этого жанра).
Что это, собственно, такое? А я вам отвечу. Утрированный, донельзя гиперболизированный тинейджерский сленг. Но одно дело — смешной комикс-мем на пару страниц, а совсем другое — целая книга, из которой, как нитки из трендовых рваных джинсов, торчат натыканные где надо и не надо молодёжные словечки.
Нужен ли сленг в современной литературе? И, если да, то для чего? Давайте разбираться.
Нужен ли сленг в современной литературе? И, если да, то для чего? Давайте разбираться.
Зачем вообще в книгах используется сленг?
Ну, в первую очередь, конечно, с целью оказать специфику персонажа, его отличие от других героев по какому-либо признаку (точно для такой же цели, допустим, служат просторечные выражения в лексиконе некоторых героев, например, в сказке «До третьих петухов» В. Шукшина). А во вторую (собственно, именно это нас и интересует) для того, чтобы семантически сделать язык книги ближе к тому, на котором разговаривает целевая аудитория произведения (в данном случае — молодёжь). Много современных писателей, пишущих о подростках и для подростков, очень любят вкладывать в уста своих героев-тинейджеров специфические фразы, значение которых часто не до конца известно
и им самим (например, искажение значения слова «хайп»[2] в предисловии к книге Елены Клишиной «Спойлеры»: «Постаменты памятников шатаются — в комментариях хайп, а классика на то и классика, чтобы выдерживать испытание временем»).
Но не всегда и не у всех авторов получается достигнуть взаимопонимания с читателем, и в результате на свет появляются тексты-мутанты, по сравнению с которыми перерожденцы из «Кыси» Татьяны Толстой — просто писанные красавцы. Такие работы варьируются от лёгкого недостатка осведомлённости до истинного кринжа, когда при прочтении создаётся ощущение, что герои-подростки вместе с автором учатся разговаривать на том языке, который априори должен был быть им уже знаком. Я предлагаю вам сперва навернуть именно такой контент, погнали!
Но не всегда и не у всех авторов получается достигнуть взаимопонимания с читателем, и в результате на свет появляются тексты-мутанты, по сравнению с которыми перерожденцы из «Кыси» Татьяны Толстой — просто писанные красавцы. Такие работы варьируются от лёгкого недостатка осведомлённости до истинного кринжа, когда при прочтении создаётся ощущение, что герои-подростки вместе с автором учатся разговаривать на том языке, который априори должен был быть им уже знаком. Я предлагаю вам сперва навернуть именно такой контент, погнали!
[2] В этом эссе мы будем придерживаться наиболее популярного определения, что «хайп» – это попытка необоснованно раздуть популярность человека (бренда), или его навязчивая реклама.
Наверное, первым произведением, в котором автор не справился с задачей создания атмосферы естественного общения подростков в соцсетях, стала книга Елены Клишиной «Спойлеры».
Сразу хочется отметить, что писательница качественно работает со значением нестандартных слов и случаями их употребления («Литру сдал — камон, расслабься», «Вангую махач в комментах…»), но временами всё же прокалывается. Общий стиль повествования более литературный (и это несмотря на то, что книга написана в виде блога, который ведёт парень, за всю жизнь прочитавший разве что рецепт на упаковке от Доширака [3] ). На фоне основного повествования, в котором автор пытается с юмором, но по-взрослому донести до читателя новый смысл классических произведений, стилизация под подростковый сленг смотрится временами неуместно
(происходит смешение взрослого слога и молодёжного сленга, неожиданно проскакивают «хайп», «сорян», и т.д., как если бы профессор филологии ни с того ни с сего начинал свою лекцию с исполнения песни Моргенштерна).
В отдельный абзац хотелось бы вынести то, что полностью разрушило видимость подросткового (!) блога, а именно вот это предложение (авторская пунктуация сохранена): «Купец Дикой — это, конечно, крайний случай, ЧСВ (чувство собственной важности) у него так и зашкаливает, вообще клиника». Чем же мне оно так не понравилось? Всё просто — объяснение в скобках, которое в идеале должно было быть вынесено как сноска от имени автора. Маловероятно, что девятиклассник стал бы разжёвывать своим друзьям, что значат те слова, которыми любой из них пользуется каждый день (вариант с растолковыванием для учительницы, по заданию которой, собственно, и ведётся эта страница, сразу отпадает, потому что остальной сленг остаётся без всяких комментариев).
В отдельный абзац хотелось бы вынести то, что полностью разрушило видимость подросткового (!) блога, а именно вот это предложение (авторская пунктуация сохранена): «Купец Дикой — это, конечно, крайний случай, ЧСВ (чувство собственной важности) у него так и зашкаливает, вообще клиника». Чем же мне оно так не понравилось? Всё просто — объяснение в скобках, которое в идеале должно было быть вынесено как сноска от имени автора. Маловероятно, что девятиклассник стал бы разжёвывать своим друзьям, что значат те слова, которыми любой из них пользуется каждый день (вариант с растолковыванием для учительницы, по заданию которой, собственно, и ведётся эта страница, сразу отпадает, потому что остальной сленг остаётся без всяких комментариев).
[3] Как говорит о себе сам герой, «Я ведь не читал почти ничего. Приду на урок — мне соседка моя по парте быстренько всё перескажет. На троечку мне хватало».
В противовес могу сказать о другом произведении с похожей завязкой — книге Натальи Навроцкой «Блог уходящего детства».
Тот же самый сюжетный приём с ведением странички в соцсетях реализован там, по моему мнению, более грамотно — сленг используется, но не повсеместно, сохраняется сбалансированная стилистика, понятная как детям, так и взрослым. Степень владения автора сленгом можно понять из нескольких примеров
(«К счастью, у меня друг — гик компьютерный», «Сегодня был последний первосентябрь в школе — жесть, да?», «Славка говорит, что у Чижа дома — настоящий сквот, полная круть, приходи, живи», и т.д.).
Отличительная особенность героя Навроцкой в том, что он, несмотря на обычный для подростка XXI века стиль общения, сохраняет речевую индивидуальность (называет отца «дэд», маму — «мамель», занятия танцами — «добровольная принудиловка», использует словосочетания по типу «жесть крутая, круть жестокая», и т.п.). С учётом более высокого уровня интеллекта Дениса [4] литературность блога смотрится уместнее, чем смешение стилей в произведении Клишиной.
Отличительная особенность героя Навроцкой в том, что он, несмотря на обычный для подростка XXI века стиль общения, сохраняет речевую индивидуальность (называет отца «дэд», маму — «мамель», занятия танцами — «добровольная принудиловка», использует словосочетания по типу «жесть крутая, круть жестокая», и т.п.). С учётом более высокого уровня интеллекта Дениса [4] литературность блога смотрится уместнее, чем смешение стилей в произведении Клишиной.
[4] Денис о себе: «Прочитал несколько книг со страницы Лозовой. Хотел понять, чем она дышит», следовательно, по крайней мере чтение для него не проблема.
Но мы здесь в том числе и для того, чтобы проанализировать понятность языка книги для подростков. По моему личному опыту, перегруженность сленгом, которую мы видим в «Спойлерах», затруднит понимание текста не только взрослым, но и его носителем из поколения Z. Лично мне, свободно владеющей современными наречиями, пришлось перечитывать некоторые части текста по нескольку раз, чтобы понять суть (такое случается очень нечасто). Другое дело — «Блог уходящего детства», где, несмотря на некоторые спорные моменты, автор одновременно и сохранила индивидуальность персонажа с литературным стилем, и использовала оптимальное количество подростковой лексики, не перегрузив при этом повествование.
иилюстратор
Оля Рязанова
(Ольга Шварёва)
Оля Рязанова
(Ольга Шварёва)
Но бывают и такие случаи, когда писатель по какой-то причине намеренно старается избегать любых слов, по которым можно будет с точностью до десятилетия определить временной промежуток действия или написания книги.
Например, в одной из последних своих подростковых книг об Алисе Селезнёвой «Звёздный пёс» Кир Булычёв показывает образ «гадкого ребёнка».
Само это определение предполагает использование маргинальной и сленговой лексики, но… автор практически не вводит её в текст. Почему же? На самом деле всё обусловлено тем, что действие повести происходит в будущем — примерно в 2080-2090 годах XXI века. Булычёв (как и любой другой писатель), не смог бы предсказать, как именно через 80-90 лет (книга выпущена в 2000 г.) будут разговаривать подростки.
Сцена, о которой пойдёт речь, описывает поведение главной героини, для выполнения спецзадания вынужденной притвориться опасным для общества асоциальным элементом. Как же она будет себя вести?
Сцена, о которой пойдёт речь, описывает поведение главной героини, для выполнения спецзадания вынужденной притвориться опасным для общества асоциальным элементом. Как же она будет себя вести?
“
— Девочка, — <…> — нельзя же так мучить животное! Я предлагаю тебе отпустить пёсика на волю.
— Ах ты, козёл! — изумилась грязная девочка. — Ты что, не видишь — мы гуляем. А будешь приставать к детям, я тебе всю морду расквашу!
— Ах ты, козёл! — изумилась грязная девочка. — Ты что, не видишь — мы гуляем. А будешь приставать к детям, я тебе всю морду расквашу!
“
— Ну что припёрлись? Вопросы есть?
<…>
— Ты откуда, дикое существо?
— От верблюда!..
<…>
— Ты откуда, дикое существо?
— От верблюда!..
Из этих примеров видно, как автор решает возникшую перед ним временную проблему — заменяет быстро устаревающий сленг универсальными словами и выражениями («козёл», «морду расквашу», «что припёрлись», «от верблюда», и т.п.), которые точно так же отражают настроение и специфику ситуации.
Однако не у всех писателей получается работать с тинейджерскими перлами.
Например, у той же Виктории Ледерман вы их практически не найдёте (и это несмотря на то, что многие её книги написаны о подростках и для подростков). Не скажу, что это как-то портит повествование в плане стиля или сюжета, но для придания происходящему естественности (благо в этом случае время действия — настоящее) какие-то словечки стоило добавить. Но тут уж, конечно, на вкус и цвет — в плане того, считать или не считать современным сленгом выражения вроде «Ты чего такой борзый?», «Ты обкурился, Елизаров?!», или «Да фигня все это» из фантастической же повести «Календаря Майя». Но, в любом случае, даже таких моментов там очень мало.
В этих двух случаях вопрос о проблемах с пониманием сюжета отпадает, ведь написано-то всё предельно ясно, а вот с образами персонажей выходит несостыковочка. И если у Булычёва отсутствие соответствующей возрасту Алисы лексики можно понять, то авторские приёмы Ледерман всё ещё остаются для меня загадкой. С учётом того, что повествование ведётся в форме пересекающихся историй трёх совершенно разных героев и различия в речи могли бы сыграть писательнице на руку при постановке характеров персонажей, отказ от сленга кажется мне неоправданным. Но к ней ведь в голову не залезешь, так?
Кстати, во время написания работы я пыталась связаться с автором «Календаря Майя», но оказалось, что это не так-то просто, и в ответе на мой вопрос мне было отказано. Нетрудно догадаться, что не очень умелое обращение Ледерман с подростковым сленгом может быть обусловлено просто-напросто её нежеланием (или отсутствием возможности) общаться с потенциальными читателями!
Разумеется, для полной картины я была просто обязана опросить своих френдов-тинейджеров, чтобы понять, есть ли в моих рассуждениях хоть какое-то зерно истины. Именно это я, собственно, и сделала. По результатам опроса выяснилось, что большинство ребят считают примерно так же, как и ваш покорный слуга.
Для примера возьму цитаты из самого подробного отклика.
Для примера возьму цитаты из самого подробного отклика.
По прочтении отрывка из книги «Спойлеры» подопытная отметила, что «юнец применяет сленг с максимальным количеством жаргона» и «его слова звучат как понт, потому что тут очень много непривычных выражений».
Была также высказана мысль о том, что язык книги далёк от литературного, но и разговорным его назвать нельзя, так как сейчас почти никто подобным образом не выражается. Напротив, о «Блоге уходящего детства» «критик» высказался очень тепло: «<автор> представил прекрасный пример начитанного человека. Парень ясно выразил мысли в своей голове легкодоступным языком с определенным количеством жаргонизмов, которые являются довольно распространёнными в наше время». Комментарий к тексту Булычёва был следующим: «<герои> использовали слова, которые активно юзают и сейчас в обычном повседневном разговоре». Что касается «Календаря Майя» Ледерман, то опрошенная отметила: «Относительно текущего двадцать второго года я могу сказать, что в наше время этот диалог звучал бы немного грубее».
Многие из опрошенных писали, что, хоть и не во всех текстах сленговые выражения смотрятся естественно, в большинстве случаев всё (кроме письменной речи Захара [5] из книги Клишиной) можно прямо сейчас услышать в реальной жизни.
Многие из опрошенных писали, что, хоть и не во всех текстах сленговые выражения смотрятся естественно, в большинстве случаев всё (кроме письменной речи Захара [5] из книги Клишиной) можно прямо сейчас услышать в реальной жизни.
[5] Имя главного героя книги Елены Клишиной «Спойлеры», от его лица ведётся повествование.
Ну что ж, чуваки, вот и подошло к концу наше местами познавательное, временами весёлое, а бывало, что и кринжовое путешествие по миру сленга в современной подростковой литературе. Возможно, мной было что-то упущено (фейспалм!), но я всё же постаралась ввести вас в курс дела.
Подводить итоги вообще скучно и неприкольно, но сделать это надо, поэтому вот что я скажу в конце:
Подводить итоги вообще скучно и неприкольно, но сделать это надо, поэтому вот что я скажу в конце:
сленг в большинстве случаев прекрасно справляется со своей задачей — созданием определённой атмосферы и наделением героев индивидуальными чертами характера, однако этот инструмент (как и любой другой книжный приём) хорошо работает только в руках у опытного мастера слова. Тинейджерские выражения в произведении можно сравнить с приправой к какому-нибудь блюду — переборщишь — станет несъедобно, положишь слишком мало — будет пресно. Использование нестандартного языка вообще такая тема, в которой главное всё делать в меру.
Что касается восприятия текста целевой аудиторией, то тут всё индивидуально. И всё-таки книга с реалистичным взаимодействием между персонажами скорее способна вызвать у читателей восторг, чем жалкие попытки неопытного или ленивого автора «смочь в реализм».
В любом случае, я говорю однозначное ДА сленгу в современной русской литературе. Когда-нибудь (зуб даю!) писатели и подростки обязательно поймают с помощью него один и то же вайб. А насколько хайповым получилось моё эссе — решать вам. Всех обняла.
В любом случае, я говорю однозначное ДА сленгу в современной русской литературе. Когда-нибудь (зуб даю!) писатели и подростки обязательно поймают с помощью него один и то же вайб. А насколько хайповым получилось моё эссе — решать вам. Всех обняла.