То, что страшит людей, привлекает их умы. Именно поэтому многие поэты писали о смерти, о жизни как пути к предначертанному концу. Такие поэты — философы. Среди них — и юный поэт Ярослава Алпатьева. В стихотворении «Толпа» она изображает идущих в тишине ничто людей, которых дорога жизни ведёт на встречу с вечностью. Эти люди разнородные, но они склеены в один однонаправленный поток чем-то сильнее них — роком. Однако сами они не могут объединиться в совместном пути. И в том их трагедия.

Ярослава рисует картину идущей по пустыне толпы живо и импрессионистично, подбирает точные, хлёсткие слова, чтобы передать ощущение безысходного ужаса пути. Я прониклась этим ощущением, увидела жизнь с другой стороны — трагичной, мрачной, полной отчаяния. У меня создалось впечатление, будто я сама на секунду увидела пустоту ничто, будто стихотворение Ярославы — это откровение вечности, для которой людская жизни — лишь мгновение, которое непременно затеряется в песках.

Однако среди пугающих «кадров киноленты» затерян один светлый — «сладкий страх». Он пуантом выделяется среди прочих тёмноокрашенных, и это, несомненно, сделано для того, чтобы передать важную идею. Пусть жизненный путь трагичен по сути своей, он наполнен и приятным, и прекрасным: даже страх может быть сладким. Утверждала ли Ярослава мрачное, трагическое мироощущение, понимание жизни как пути в бездну или же позволила блеснуть смутной неяркой надежде? И то, и другое. И в том, как мне кажется, гениальность её стихотворения.

Ярослава использует множество приёмов, которые обогащают её текст, делают самобытным: пусть идея жизни как пути не нова, но под кистью Ярославы она приобретает новую наполненность. Особенно стоит отметить финальную строку стихотворения: «Уснём в песках». Она имеет на две стопы меньше, чем остальные стихи, и благодаря тому звучит резко, оборванно, как бы обозначая точку, конец — может, тот самый, что ждёт шествующих к пескам вечности.

Метафоричность, многогранность, богатство языка и образность — то, что присуще произведению Ярославы Алпатьевой. Но мне кажется главным совершенно другое: это стихотворение дышит душою поэта, который его создал. Оно словно философский трактат, продиктованный свыше поэту, который выразил невыразимую истину на человеческом языке. И я не преувеличу, если назову Ярославу гением.

Ибо только гении способны слышать шёпот песка вечности.