литературный сборник молодых авторов
литературный сборник молодых авторов
Может быть все…
СОФИЯ ЖИЛЬЦОВА
https://unsplash.com/
декабрь 2017 года
День начался тяжело. Оформление справок, очереди, плач детей, духота поликлиники… Пройдя все круги ада, выхожу на улицу и иду на остановку. В сумке аккуратно сложенная справка.
Пока иду, думаю. Думаю, пока иду. На улице темно, одной страшно. На остановке толпятся люди, замерзшие, с румянцем на щеках. Я тоже мерзну, домой хочу, уроков много. Но я получила справку, и скоро, совсем скоро из ледяного города я перемещусь в тепло…
Пока иду, думаю. Думаю, пока иду. На улице темно, одной страшно. На остановке толпятся люди, замерзшие, с румянцем на щеках. Я тоже мерзну, домой хочу, уроков много. Но я получила справку, и скоро, совсем скоро из ледяного города я перемещусь в тепло…
https://unsplash.com/
Не верю своему счастью. Моя железная лошадка мчится. В моей голове звучит: «На старт, внимание, марш!». Другие тоже это слышат и одновременно со мной кидаются на лошадку. Победила молодость. Я попала в маршрутку, забитую людьми. Пытаюсь достать деньги, чтобы расплатиться с водителем, но кто-то из пассажиров толкает меня в спину, и я падаю на единственное свободное место. Салон заполонила толпа.
Сначала я не поняла, почему люди стали шушукаться. «Алкаш», — услышала я презрительный голос возле себя. У автоматической двери стоял мужчина в чистенькой рубашке, жилете и распахнутом пальто. Но глаза какие-то неживые. Вцепился в поручень и стоит.
Лошадка тронулась. Стоящие люди подались назад.
Лошадка тронулась. Стоящие люди подались назад.
— За проезд передайте! — тоненьким голоском пропищал усатый дедушка, похожий на Д'Артаньяна пятьдесят лет спустя, и протянул мятую бумажку вперед.
Водитель кивнул и передал сдачу. Манипуляции с передачей денег туда и обратно выполняла я, искренне желая, чтобы карета добралась до моей остановки быстрее. Но ехала она мучительно медленно.
— На филармонии выходят? — гаркнул водитель.
— Нет, — хором раздалось из салона.
Но водитель все равно останавливает. В маршрутку бодренько впорхнула бабушка с огромным пакетом и тут же влетела в мужчину в распахнутом пальто.
— Уважаемый, – тыкнула она его в спину, пытаясь отодвинуть с прохода, чтобы попасть вглубь салона.
Уважаемый не сдвинулся, прижав к стене мужчину.
— Мужчина! — воскликнул Д'Артаньян и дернул преграду за полы пальто. Но та почти не шевельнулась, придавив вопрошающего сильнее. Старушка, как партизан под пулями, поползла у него под рукой.
Водитель кивнул и передал сдачу. Манипуляции с передачей денег туда и обратно выполняла я, искренне желая, чтобы карета добралась до моей остановки быстрее. Но ехала она мучительно медленно.
— На филармонии выходят? — гаркнул водитель.
— Нет, — хором раздалось из салона.
Но водитель все равно останавливает. В маршрутку бодренько впорхнула бабушка с огромным пакетом и тут же влетела в мужчину в распахнутом пальто.
— Уважаемый, – тыкнула она его в спину, пытаясь отодвинуть с прохода, чтобы попасть вглубь салона.
Уважаемый не сдвинулся, прижав к стене мужчину.
— Мужчина! — воскликнул Д'Артаньян и дернул преграду за полы пальто. Но та почти не шевельнулась, придавив вопрошающего сильнее. Старушка, как партизан под пулями, поползла у него под рукой.
https://unsplash.com/
Едем дальше. Смотрю на мужчину. Пьяный не редкость. В глазах какая-то грусть, усталость. Ехать мне еще минут десять, недолго. Понимаю, что надо бы уступить место старушке с пакетом, но, если встану, упаду. Да и места встать нет, лишь наступлю кому-нибудь на ноги. Продолжаю сидеть.
Поворот. Люди готовы упасть. Д'Артаньян вцепляется в пальто мужчины — тот даже не двигается, не моргает, стоит как скала, оторванный от реальности. Старушку трясет.
— Держитесь за меня! — кричит Д'Артаньян партизанке. Та крепко вцепляется в его куртку. Дедка за репку, бабка за дедку.
— Кто не заплатил? — кричит водитель, крутя баранку.
— А вот мужчина и не заплатил! — пищит Д'Артаньян, указывая на пьяного пассажира, не отпуская его пальто.
— Эй, мужик, ты платить будешь? — угрожающе спрашивает водитель.
Безбилетник молчит, не моргая глядя перед собой.
— Да у него глаза стеклянные! — вторит бабуля. Вся маршрутка наблюдает за действом. Я тоже наблюдаю.
— Стеклянный, ты платить будешь?! — негодует водитель.
В сознании мужчины что-то прояснилось, и он, как Герасим, невнятно промычал в ответ.
— А за Стеклянного платить никто не хочет! — высунулся Д'Артаньян вновь.
Мы едем дальше. Пассажиры оторвались от телефонов и рассматривают Стеклянного, как слона в зоопарке.
— Друг, ты куда хоть едешь? — шепчет д'Артаньян.
— И не стыдно так пить? — качает головой старушка. — И откуда времени-то столько пить?
— А все от безделья, — развернулся к ней Д'Артаньян.
— Было б время, — вздыхает женщина.
Поворот. Люди готовы упасть. Д'Артаньян вцепляется в пальто мужчины — тот даже не двигается, не моргает, стоит как скала, оторванный от реальности. Старушку трясет.
— Держитесь за меня! — кричит Д'Артаньян партизанке. Та крепко вцепляется в его куртку. Дедка за репку, бабка за дедку.
— Кто не заплатил? — кричит водитель, крутя баранку.
— А вот мужчина и не заплатил! — пищит Д'Артаньян, указывая на пьяного пассажира, не отпуская его пальто.
— Эй, мужик, ты платить будешь? — угрожающе спрашивает водитель.
Безбилетник молчит, не моргая глядя перед собой.
— Да у него глаза стеклянные! — вторит бабуля. Вся маршрутка наблюдает за действом. Я тоже наблюдаю.
— Стеклянный, ты платить будешь?! — негодует водитель.
В сознании мужчины что-то прояснилось, и он, как Герасим, невнятно промычал в ответ.
— А за Стеклянного платить никто не хочет! — высунулся Д'Артаньян вновь.
Мы едем дальше. Пассажиры оторвались от телефонов и рассматривают Стеклянного, как слона в зоопарке.
— Друг, ты куда хоть едешь? — шепчет д'Артаньян.
— И не стыдно так пить? — качает головой старушка. — И откуда времени-то столько пить?
— А все от безделья, — развернулся к ней Д'Артаньян.
— Было б время, — вздыхает женщина.
У партизанки и Д'Артаньяна завязалась беседа:
— Вот я уже десять лет без выходных. У дочери дети, она работает постоянно, я ей помогаю, с ними сижу. Всю пенсию на них трачу.
— Вот-вот, а кто-то пьет…
Маршрутка тормозит, и старушка падает на женщину возле меня. Стеклянный стоит.
— Университет! — кричит водитель, смирившись, что не получит деньги от Стеклянного.
На подножку кареты вскакивает невысокий студент с лучезарной улыбкой и ударяется лбом о вытянутую руку Стеклянного. Как котенок, которого макнули в молоко, парень смотрит на руку и с усилием толкает ее, но она не двигается.
— Ваша остановочка, — говорит д'Артаньян и вместе с партизанкой пытается вытолкнуть Стеклянного за пределы маршрутки. Пассажиры хохочут, Стеклянный не шевелится, студент лезет под его рукой.
— Площадь Свободы! — через несколько минут кричит водитель и останавливается.
— Вот я уже десять лет без выходных. У дочери дети, она работает постоянно, я ей помогаю, с ними сижу. Всю пенсию на них трачу.
— Вот-вот, а кто-то пьет…
Маршрутка тормозит, и старушка падает на женщину возле меня. Стеклянный стоит.
— Университет! — кричит водитель, смирившись, что не получит деньги от Стеклянного.
На подножку кареты вскакивает невысокий студент с лучезарной улыбкой и ударяется лбом о вытянутую руку Стеклянного. Как котенок, которого макнули в молоко, парень смотрит на руку и с усилием толкает ее, но она не двигается.
— Ваша остановочка, — говорит д'Артаньян и вместе с партизанкой пытается вытолкнуть Стеклянного за пределы маршрутки. Пассажиры хохочут, Стеклянный не шевелится, студент лезет под его рукой.
— Площадь Свободы! — через несколько минут кричит водитель и останавливается.
Толпа прибоем выносит веселого попутчика из салона. Д'Артаньян с партизанкой еще о чем-то разговаривают, люди расходятся кто куда, а Стеклянный, покачиваясь, идет куда-то в темноту.
Что с ним случится дальше? Может быть, он упадет и останется лежать до утра. Может быть, он попадет под машину. Может быть, наткнется на хулиганов и останется без денег.
Что с ним случится дальше? Может быть, он упадет и останется лежать до утра. Может быть, он попадет под машину. Может быть, наткнется на хулиганов и останется без денег.
Может быть все...
Я на свободе. В прямом и переносном смысле.
Смех смехом, но ведь это чей-то сын, муж, отец. Что привело его к такому состоянию? Возможно, у него родился ребенок. Возможно, он получил продвижение по службе. Возможно, в его семье сучилось горе. Иногда мне самой кажется, что если я вижу на улице шатающегося человека с помутненным взглядом, то он обязательно заядлый пьяница. Это не так. Мы никогда не знаем, что на душе человека, стоящего перед нами, тем более прилично одетого. Что сподвигло его приложиться к бутылке?!
Смех смехом, но ведь это чей-то сын, муж, отец. Что привело его к такому состоянию? Возможно, у него родился ребенок. Возможно, он получил продвижение по службе. Возможно, в его семье сучилось горе. Иногда мне самой кажется, что если я вижу на улице шатающегося человека с помутненным взглядом, то он обязательно заядлый пьяница. Это не так. Мы никогда не знаем, что на душе человека, стоящего перед нами, тем более прилично одетого. Что сподвигло его приложиться к бутылке?!
https://unsplash.com/
Семья этого мужчины, скорее всего, и не представляет, что он едет в маршрутке. Возможно, не в той, не в ту сторону, в которую нужно.
Над пьяными смеются, будто бы это зверьки в цирке. Пятиклассники из моей школы в тот же вечер на остановке окружили Стеклянного, обзывались и дразнили. А он ничего не делал, лишь молчал, как стыдливый ученик. Можно ли оскорблять человека, который старше нас? Да и в принципе — человека? Вопрос морали. Но на этом месте может оказаться любой. Нужна всего лишь причина.
Я понимаю, что я, что все пассажиры маршрутки поступили неправильно, ведь он пьяный, он ничего не соображал. Нужно было помочь, позвонить куда-то, попытаться узнать его адрес, связаться с родственниками. Все были заняты собой: я — справками, старушка — своими внуками. Но никому в голову не пришло, что этот человек сейчас в такой же беде, как и тонущий в реке, как горящий в пожаре.
Над пьяными смеются, будто бы это зверьки в цирке. Пятиклассники из моей школы в тот же вечер на остановке окружили Стеклянного, обзывались и дразнили. А он ничего не делал, лишь молчал, как стыдливый ученик. Можно ли оскорблять человека, который старше нас? Да и в принципе — человека? Вопрос морали. Но на этом месте может оказаться любой. Нужна всего лишь причина.
Я понимаю, что я, что все пассажиры маршрутки поступили неправильно, ведь он пьяный, он ничего не соображал. Нужно было помочь, позвонить куда-то, попытаться узнать его адрес, связаться с родственниками. Все были заняты собой: я — справками, старушка — своими внуками. Но никому в голову не пришло, что этот человек сейчас в такой же беде, как и тонущий в реке, как горящий в пожаре.
Не найдется человека, который смеется над тонущими или горящими. Так зачем же смеяться над пьяными?
Верстка: Алсу Ибрагимова