литературный сборник молодых авторов
литературный сборник молодых авторов
Елизавета Глазкова
Раны
⠀⠀«Из пункта А в пункт В, расстояние между которыми пятнадцать километров...» – надоевшая уже задача звучала в этих стенах сотни, если не тысячи раз. Менялись только действующие лица и скорость передвижения: то по дороге медленно шёл человек, то галопом скакала лошадь, то мчался автомобилист. Расстояние всегда оставалось неизменным. Все давно знали, что оно – формальность, не имеющая никакого значения. Расстояния перестали существовать. С недавних пор города, села – любые объекты, между которыми пролегала дорога, – исчезали или перемещались. Пока между предметами не было дорог, они жили. Хуже было тем, чьи дома находились недалеко от трещин: при появлении между ними малейших дорог они рисковали провалиться.
Такие города быстро пустели, проваливались, а трещины росли и расширялись.
⠀⠀«Люди. Эти смешные люди пытаются что-то сделать. Они стягивают раны Земли мостами, будто накладывают швы. Заливают дыры бетоном, соединяют полосками асфальта города. Наивные. Они думают, что если два пункта соединены между собой лентами дорог, то они никогда не исчезнут, что они закреплены в реальности. Если, например, Москва и Санкт-Петербург нанизаны на штыки железных дорог на расстоянии четырехсот тридцати девяти километров, то между ними всегда будут эти самые четыреста тридцать девять километров. Смешные, они всегда удивляются, если их расчёты оказываются недостоверными. Кто им сказал, что между пунктами А и В ровно пятнадцать километров? И откуда они мерят это самое расстояние?» – Макс шёл по видной только ему дороге, улыбался и вертел в руках карманный шагомер.
⠀⠀Прохожие гуляли по непонятному, разлитому по Земле бесконечному Тротуару без направлений, тропинок и дорог. Они с удивлением и опаской смотрели на Макса, хотя ничего отталкивающего в его внешности не было. Обычный парень с тёмными волосами, собранными на затылке в тугой хвост, светлой кожей и карими глазами с красноватым отливом – гармоничный образ человека от семнадцати до сорока лет. Эта его особенность очень удивляла при первом знакомстве: нельзя было точно определить возраст Максима. Прохожих поражал шагомер. Наличие измеряющего расстояния прибора уже было поводом для беспокойства, ведь любой, кто пытается загнать Землю в рамки известной человечеству системы отсчёта, рискует исчезнуть. Он этого не боялся, знал, что такого не случится. Могли исчезнуть все, но не он.
⠀⠀До его слуха, как сквозь вату, доносились условие школьной задачи и детский смех. Вдали жили спокойствие и счастье, щебетали птицы, журчала вода. Там были дороги, мосты, всё измерялось в милях, километрах, футах. В тех местах не было горьких запахов полыни, хвои и смолы – запахов страха. Там люди были счастливы.
⠀⠀– Проведи меня, – тихо попросил он Землю, – пожалуйста, в институт.
⠀⠀Прохожие гуляли по непонятному, разлитому по Земле бесконечному Тротуару без направлений, тропинок и дорог. Они с удивлением и опаской смотрели на Макса, хотя ничего отталкивающего в его внешности не было. Обычный парень с тёмными волосами, собранными на затылке в тугой хвост, светлой кожей и карими глазами с красноватым отливом – гармоничный образ человека от семнадцати до сорока лет. Эта его особенность очень удивляла при первом знакомстве: нельзя было точно определить возраст Максима. Прохожих поражал шагомер. Наличие измеряющего расстояния прибора уже было поводом для беспокойства, ведь любой, кто пытается загнать Землю в рамки известной человечеству системы отсчёта, рискует исчезнуть. Он этого не боялся, знал, что такого не случится. Могли исчезнуть все, но не он.
⠀⠀До его слуха, как сквозь вату, доносились условие школьной задачи и детский смех. Вдали жили спокойствие и счастье, щебетали птицы, журчала вода. Там были дороги, мосты, всё измерялось в милях, километрах, футах. В тех местах не было горьких запахов полыни, хвои и смолы – запахов страха. Там люди были счастливы.
⠀⠀– Проведи меня, – тихо попросил он Землю, – пожалуйста, в институт.
⠀⠀Перед ним вспыхнула ярко-фиолетовая тропинка. Запахло мёдом, морской водой и деревом. Земля согласилась показать ему путь, как всегда показывала. Максим умел разговаривать с планетой. Видел тропы, которые другим были недоступны. Коллеги по работе прозвали его Медиум, друзья шутили: «Навигатор». Он работал в НИИ ТропДо (троп и дорог) – институте, который исследовал феномены пропажи городов и возможности прокладывания дорог. НИИ пытался даже предлагать варианты решения проблемы, но результатов не было. Медиум готовил научную работу, которая, возможно, могла спасти человечество.
⠀⠀«Если строить дороги только там, где хочет планета, если научиться измерять расстояния по-другому, возможно Земля перестанет рушиться. Не нужно стараться делать так, чтобы между пунктами А и В было ровно пятнадцать километров. Люди не должны считать себя властелинами природы, перестраивать её. Я надеюсь, – улыбнулся он, заворачивая за угол, – что смогу доказать это. Города исчезают, перемещаются, так как Земля не хочет, чтобы они там находились, чтобы там были дороги. Закрывать мостами трещины разумно, но не гуманно. Донести бы это до людей. Того и гляди, всё человечество рухнет в пропасть, а учёные лишь разводят руками».
⠀⠀«Если строить дороги только там, где хочет планета, если научиться измерять расстояния по-другому, возможно Земля перестанет рушиться. Не нужно стараться делать так, чтобы между пунктами А и В было ровно пятнадцать километров. Люди не должны считать себя властелинами природы, перестраивать её. Я надеюсь, – улыбнулся он, заворачивая за угол, – что смогу доказать это. Города исчезают, перемещаются, так как Земля не хочет, чтобы они там находились, чтобы там были дороги. Закрывать мостами трещины разумно, но не гуманно. Донести бы это до людей. Того и гляди, всё человечество рухнет в пропасть, а учёные лишь разводят руками».
⠀⠀Максим едва избежал столкновения со стеклянной дверью, вовремя заметив конец светящейся тропинки. Он вошёл в институт и, ни с кем не здороваясь, направился в лабораторию.
⠀⠀– Чего, опять с миром болтать пойдёшь? – пристал к нему стажёр Лёшка.
⠀⠀– Пойду, не твоего ума дело, – отмахнулся Макс и, не дожидаясь ответа, закрыл дверь в лабораторию.
⠀⠀В его кабинете, в отличие от остальных, не пахло химикатами, хлороформом и искусственностью. Здесь царили ароматы почти исчезнувшего леса, реки и цветов. Медиум вдохнул полной грудью и тихо сказал: «Проведи меня к окну». Нет, лаборатория была не слишком большой, и, чтобы дойти до окна, Максиму требовалось сделать всего восемь шагов.
⠀⠀Недавно Макс выложил небольшую тропинку из камня, ведущую к окну. Он старался повторить каждый изгиб дороги, которую показывала ему Земля. А путь был довольно длинным. Он проходил через всю лабораторию, огибая шкафы и тумбочки и создавая причудливый узор на полу. Медиум ещё раз убедился, что каменная дорожка полностью совпадает с «истинным направлением» – так он назвал путь, который давала ему сама планета, – и уже совсем тихо прошептал: «Спасибо, не нужно». Свечение исчезло. Максим шагнул на тропу: «Сейчас может произойти всё что угодно. Может исчезнуть окно, кабинет, весь институт. Интересно, что будет на месте нашего НИИ? Лес, озеро? Сколько городов уже исчезло? На месте Москвы сейчас нетронутые леса, вместо Венеции – разливы рек. Когда исчезнет следующий город? Никто не знает. Процесс довольно долгий и энергозатратный. И главное – навсегда ли он исчезнет? Сидней, Париж, Нью-Йорк уже исчезли насовсем. Провалились в трещины, откуда нет выхода. Москва с Венецией болтаются по всем континентам. Когда Земля восстановит природу на месте этих городов, она примется за следующий». Максим дошёл до окна и облокотился на подоконник. Ему хотелось закурить: никогда ещё путь не был таким длинным. Он был рад, что ничего не случилось; значит, можно продолжить исследования на более крупных объектах. Например: проложить дорогу от дома до института.
⠀⠀Максим понял, что не хочет, чтобы о его способности узнали. Начальник даже не подозревал о необычном даре Медиума и относился к нему чуть ли не с презрением. Отношения с ним у Максима всегда были напряжённые, и, несмотря на невозмутимость Макса, нередко доходило до конфликтов. Максим удивлялся, как он всё ещё держится в институте. В НИИ ТропДо было не слишком много работы, но и не самые низкие зарплаты, поэтому все студенты и просто не слишком трудолюбивые учёные-теоретики рвались сюда. В НИИ была вечная «текучка кадров»: один увольнялся, на его место тут же приходил другой. Максима не слишком жаловали в институте, да он и не добивался этого. От НИИ ему нужно было только тихое место, где можно заниматься исследованиями. Он давно хотел уйти, но не знал куда.
⠀⠀«Экстренная новость, – заголосило радио под потолком, – сегодня исчез Берлин. По предварительным данным, город сейчас находится в районе Австралийского разлома».
⠀⠀Максим впервые в жизни пожалел об отсутствии у себя вредных привычек. Он тихо выругался и сел на пол, положив руки на землю. Это всегда помогало ему успокоиться, прийти в себя. Земля давала ему сил. Приятное тепло прошло через ладони, кончики пальцев и разлилось по телу. В глазах заплясали золотые искры. Макс поднялся, прошёл к столу, надел очки и принялся записывать в блокнот: «Международная дата: 420.032.009. Первый эксперимент прошёл успешно. Планирую продолжать опыты на большей территории. Сегодня пропал Берлин. Что на очереди?»
⠀⠀– Максим, когда сдадите отчёт? – В кабинет зашёл начальник, следом семенил стажёр Лёша.
– О, опять тропинки строишь. И как успехи? – Лёша с опаской покосился на каменную дорожку.
⠀⠀Максим пытался понять: что от него требуется? Правда была в том, что его начальник был чрезвычайно похож на жабу: круглое прыщавое лицо, маленькие глазки болотного цвета, квакающий голос и рыхлая фигура. Может, в жизни он не был плохим человеком, но, приходя в институт, превращался в довольно мерзкого типа. Хорошим, но довольно надоедливым человеком был и Лёшка, по прозвищу Хорёк. Внешне он действительно был похож на этого зверя: мелкие черты лица, хитрые чёрные глазки, губы, растянутые в вечной усмешке, и короткие русые волосы, лежащие в беспорядке. И сейчас эти двое смотрели на него с неподдельным интересом. Хорька можно было понять. Он считал Макса спятившим магом и очень интересовался его экспериментами. Что было интересно начальнику? Отчёт.
⠀⠀– Какой именно отчёт я должен вам сдать? – Равнодушно спросил Максим, не отрываясь от своих записей.
⠀⠀– Ну, как же. Вы сидите в своей лаборатории почти безвылазно, а у нас тем временем конец второго полугодия наступил. Неужели не заметили? Эксперименты – это хорошо, хотя и бесполезно, а отчёты сдавать нужно в срок.
⠀⠀– Бесполезно? – тихо повторил Макс, складывая стопку листов в тумбочку. Медиум отличался почти непоколебимым спокойствием, что немало удивляло его знакомых. Говорил он тихо и размеренно, никогда не повышая голоса. Начальника это всегда выводило из себя.
⠀⠀– Чего, опять с миром болтать пойдёшь? – пристал к нему стажёр Лёшка.
⠀⠀– Пойду, не твоего ума дело, – отмахнулся Макс и, не дожидаясь ответа, закрыл дверь в лабораторию.
⠀⠀В его кабинете, в отличие от остальных, не пахло химикатами, хлороформом и искусственностью. Здесь царили ароматы почти исчезнувшего леса, реки и цветов. Медиум вдохнул полной грудью и тихо сказал: «Проведи меня к окну». Нет, лаборатория была не слишком большой, и, чтобы дойти до окна, Максиму требовалось сделать всего восемь шагов.
⠀⠀Недавно Макс выложил небольшую тропинку из камня, ведущую к окну. Он старался повторить каждый изгиб дороги, которую показывала ему Земля. А путь был довольно длинным. Он проходил через всю лабораторию, огибая шкафы и тумбочки и создавая причудливый узор на полу. Медиум ещё раз убедился, что каменная дорожка полностью совпадает с «истинным направлением» – так он назвал путь, который давала ему сама планета, – и уже совсем тихо прошептал: «Спасибо, не нужно». Свечение исчезло. Максим шагнул на тропу: «Сейчас может произойти всё что угодно. Может исчезнуть окно, кабинет, весь институт. Интересно, что будет на месте нашего НИИ? Лес, озеро? Сколько городов уже исчезло? На месте Москвы сейчас нетронутые леса, вместо Венеции – разливы рек. Когда исчезнет следующий город? Никто не знает. Процесс довольно долгий и энергозатратный. И главное – навсегда ли он исчезнет? Сидней, Париж, Нью-Йорк уже исчезли насовсем. Провалились в трещины, откуда нет выхода. Москва с Венецией болтаются по всем континентам. Когда Земля восстановит природу на месте этих городов, она примется за следующий». Максим дошёл до окна и облокотился на подоконник. Ему хотелось закурить: никогда ещё путь не был таким длинным. Он был рад, что ничего не случилось; значит, можно продолжить исследования на более крупных объектах. Например: проложить дорогу от дома до института.
⠀⠀Максим понял, что не хочет, чтобы о его способности узнали. Начальник даже не подозревал о необычном даре Медиума и относился к нему чуть ли не с презрением. Отношения с ним у Максима всегда были напряжённые, и, несмотря на невозмутимость Макса, нередко доходило до конфликтов. Максим удивлялся, как он всё ещё держится в институте. В НИИ ТропДо было не слишком много работы, но и не самые низкие зарплаты, поэтому все студенты и просто не слишком трудолюбивые учёные-теоретики рвались сюда. В НИИ была вечная «текучка кадров»: один увольнялся, на его место тут же приходил другой. Максима не слишком жаловали в институте, да он и не добивался этого. От НИИ ему нужно было только тихое место, где можно заниматься исследованиями. Он давно хотел уйти, но не знал куда.
⠀⠀«Экстренная новость, – заголосило радио под потолком, – сегодня исчез Берлин. По предварительным данным, город сейчас находится в районе Австралийского разлома».
⠀⠀Максим впервые в жизни пожалел об отсутствии у себя вредных привычек. Он тихо выругался и сел на пол, положив руки на землю. Это всегда помогало ему успокоиться, прийти в себя. Земля давала ему сил. Приятное тепло прошло через ладони, кончики пальцев и разлилось по телу. В глазах заплясали золотые искры. Макс поднялся, прошёл к столу, надел очки и принялся записывать в блокнот: «Международная дата: 420.032.009. Первый эксперимент прошёл успешно. Планирую продолжать опыты на большей территории. Сегодня пропал Берлин. Что на очереди?»
⠀⠀– Максим, когда сдадите отчёт? – В кабинет зашёл начальник, следом семенил стажёр Лёша.
– О, опять тропинки строишь. И как успехи? – Лёша с опаской покосился на каменную дорожку.
⠀⠀Максим пытался понять: что от него требуется? Правда была в том, что его начальник был чрезвычайно похож на жабу: круглое прыщавое лицо, маленькие глазки болотного цвета, квакающий голос и рыхлая фигура. Может, в жизни он не был плохим человеком, но, приходя в институт, превращался в довольно мерзкого типа. Хорошим, но довольно надоедливым человеком был и Лёшка, по прозвищу Хорёк. Внешне он действительно был похож на этого зверя: мелкие черты лица, хитрые чёрные глазки, губы, растянутые в вечной усмешке, и короткие русые волосы, лежащие в беспорядке. И сейчас эти двое смотрели на него с неподдельным интересом. Хорька можно было понять. Он считал Макса спятившим магом и очень интересовался его экспериментами. Что было интересно начальнику? Отчёт.
⠀⠀– Какой именно отчёт я должен вам сдать? – Равнодушно спросил Максим, не отрываясь от своих записей.
⠀⠀– Ну, как же. Вы сидите в своей лаборатории почти безвылазно, а у нас тем временем конец второго полугодия наступил. Неужели не заметили? Эксперименты – это хорошо, хотя и бесполезно, а отчёты сдавать нужно в срок.
⠀⠀– Бесполезно? – тихо повторил Макс, складывая стопку листов в тумбочку. Медиум отличался почти непоколебимым спокойствием, что немало удивляло его знакомых. Говорил он тихо и размеренно, никогда не повышая голоса. Начальника это всегда выводило из себя.
⠀⠀– Конечно, бесполезно. Чем это поможет? Города исчезают, мы ничего не можем с этим поделать. Возможно, когда-нибудь мы решим проблему с дорогами. Но ваши исследования бесполезны. Что вы брали за основу? – Начальник, будучи крайне вспыльчивым человеком, покосился на тропинку в кабинете с отвращением.
⠀⠀– Что беру за основу? – звенящим голосом спросил Максим. – Собственную теорию о Земле. Вы пытаетесь решить вопрос, а делаете только хуже, – взорвался Макс. – Посёлки, города, мегаполисы – всё исчезает, проваливается в бездну, в трещины, а вам плевать! А если этот город станет следующим, не подумали? Вы со всем институтом рухнете в одночасье? Вы, люди, думаете, что вы властелины Земли, что вам всё можно, думаете, что имеете право перекраивать мир? А вот ни черта! Вы – не короли вселенной. Я это знаю. На вас, честно, плевать. Это бесполезно. Я увольняюсь.
⠀⠀Максим глубоко вдохнул и посмотрел на начальника. Тот поёжился от холода его взгляда: никогда не подозревал, что карие глаза могут быть такими ледяными. Впервые Медиум сорвался. Глаза застилала красная пелена, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он сел на пол, скрестив ноги по-турецки, и ещё раз глубоко вдохнул.
⠀⠀– Проваливайте, – сухо сказал он.
⠀⠀– Что вы себе позволяете, – проквакал начальник, – я терпел все ваши эксперименты, странные выходки. А теперь вы меня оскорбили. Вы хотите уйти? Ладно, вы больше не работаете в институте.
⠀⠀– Проваливайте, – ещё раз холодно повторил Макс.
⠀⠀Начальник побагровел и вышел, с шумом захлопнув дверь. Он решил, что не стоит пытаться удержать столь бесталанных работников. Об уникальном даре Максима он не имел ни малейшего понятия, считал его если не безумцем, то просто не слишком хорошим и полезным человеком. А может, просто боялся.
⠀⠀К Максиму подошёл Хорёк. Он испугался и не стал вмешиваться в конфликт. Медиума он боялся, увольнения тоже, поэтому тихо стоял в стороне, стараясь не попасть под горячую руку. Сейчас Лёша решил, кого он поддерживает в ссоре.
⠀⠀– Придурок он, да? – осторожно сказал Алексей.
⠀⠀– Вроде тебя это тоже касалось, – напомнил Максим, – я здесь больше не работаю, а ты иди.
⠀⠀Макс не считал Хорька другом, но и неприязни к нему не испытывал. Просто сейчас ему нужно было уходить, он чувствовал – навсегда. Не знал, а именно чувствовал, как некоторые ощущают приближение непогоды. Он мысленно прощался не только с институтом, но и с городом. НИИ ТропДо скоро рухнет. Город тоже. Ему жаль было только детей, которые сидели в классах, веселились и решали забавную задачку про пункты А и В.
⠀⠀– Тебя примут, если ты захочешь вернуться, – Лёшка отступил к двери. – Не хочешь – не возвращайся, конечно, но... – он вышел и аккуратно закрыл дверь.
⠀⠀Макс подошёл к столу, сложил в рюкзак все свои записи, попрощался и ушёл. Навсегда. Институт продолжал работать в штатном режиме, никто не заметил исчезновения «безумного мага».
⠀⠀***
⠀⠀«Экстренные новости, – бормотало радио в кармане, – сегодня в одиннадцать часов утра в трещину провалился Лондон. В городе оставалось около трёхсот тысяч человек».
⠀⠀– Что беру за основу? – звенящим голосом спросил Максим. – Собственную теорию о Земле. Вы пытаетесь решить вопрос, а делаете только хуже, – взорвался Макс. – Посёлки, города, мегаполисы – всё исчезает, проваливается в бездну, в трещины, а вам плевать! А если этот город станет следующим, не подумали? Вы со всем институтом рухнете в одночасье? Вы, люди, думаете, что вы властелины Земли, что вам всё можно, думаете, что имеете право перекраивать мир? А вот ни черта! Вы – не короли вселенной. Я это знаю. На вас, честно, плевать. Это бесполезно. Я увольняюсь.
⠀⠀Максим глубоко вдохнул и посмотрел на начальника. Тот поёжился от холода его взгляда: никогда не подозревал, что карие глаза могут быть такими ледяными. Впервые Медиум сорвался. Глаза застилала красная пелена, а руки непроизвольно сжались в кулаки. Он сел на пол, скрестив ноги по-турецки, и ещё раз глубоко вдохнул.
⠀⠀– Проваливайте, – сухо сказал он.
⠀⠀– Что вы себе позволяете, – проквакал начальник, – я терпел все ваши эксперименты, странные выходки. А теперь вы меня оскорбили. Вы хотите уйти? Ладно, вы больше не работаете в институте.
⠀⠀– Проваливайте, – ещё раз холодно повторил Макс.
⠀⠀Начальник побагровел и вышел, с шумом захлопнув дверь. Он решил, что не стоит пытаться удержать столь бесталанных работников. Об уникальном даре Максима он не имел ни малейшего понятия, считал его если не безумцем, то просто не слишком хорошим и полезным человеком. А может, просто боялся.
⠀⠀К Максиму подошёл Хорёк. Он испугался и не стал вмешиваться в конфликт. Медиума он боялся, увольнения тоже, поэтому тихо стоял в стороне, стараясь не попасть под горячую руку. Сейчас Лёша решил, кого он поддерживает в ссоре.
⠀⠀– Придурок он, да? – осторожно сказал Алексей.
⠀⠀– Вроде тебя это тоже касалось, – напомнил Максим, – я здесь больше не работаю, а ты иди.
⠀⠀Макс не считал Хорька другом, но и неприязни к нему не испытывал. Просто сейчас ему нужно было уходить, он чувствовал – навсегда. Не знал, а именно чувствовал, как некоторые ощущают приближение непогоды. Он мысленно прощался не только с институтом, но и с городом. НИИ ТропДо скоро рухнет. Город тоже. Ему жаль было только детей, которые сидели в классах, веселились и решали забавную задачку про пункты А и В.
⠀⠀– Тебя примут, если ты захочешь вернуться, – Лёшка отступил к двери. – Не хочешь – не возвращайся, конечно, но... – он вышел и аккуратно закрыл дверь.
⠀⠀Макс подошёл к столу, сложил в рюкзак все свои записи, попрощался и ушёл. Навсегда. Институт продолжал работать в штатном режиме, никто не заметил исчезновения «безумного мага».
⠀⠀***
⠀⠀«Экстренные новости, – бормотало радио в кармане, – сегодня в одиннадцать часов утра в трещину провалился Лондон. В городе оставалось около трёхсот тысяч человек».
⠀⠀Максим отвлёкся от созерцания океана, к которому он пришёл по «истинному направлению», и вслушался в информацию из приёмника. Он тихо выругался, достал из рюкзака банку колы и залпом опустошил почти половину. Макс подумал, что многим людям повезло – успели уйти. Он не хотел знать новости, это было необходимостью. Медиум попросил Землю провести его туда, где спокойно. Дорога привела его в маленькую норвежскую деревушку.
⠀⠀Волосы его теперь не были собраны в хвост и струились по плечам, в глубине карих глаз сидело ярко-алое пламя. Макс остался таким же, каким был два года назад, когда уходил из института. За это время почти ничего не изменилось. С лица Земли навсегда исчезли шесть городов, переместились двадцать три. Он видел эти города за секунду до их перемещения, за миг до гибели. Каждый раз его выкидывало в безопасное место, он оказывался вне умирающего города. В этот момент он думал, будто мир состоит из хрупкого стекла, и достаточно лёгкого дуновения ветра, чтобы тот разлетелся на тысячи маленьких осколков. Цветные стёклышки падали к его ногам и тут же растворялись, реальность трещала по швам, а он стоял, не в силах что-то изменить. Везде Максима принимали за сумасшедшего, говорили, что ему мерещатся дороги. Он не обижался на это. Понимал, что найти людей со схожим даром крайне сложно; боялся, что таких нет.
⠀⠀Медиум коснулся пальцами воды и поднял небольшой камушек. Камень был чуть прозрачным и светился тёплым, голубоватым светом. От него необычно пахло мятой, смородиной и ирисами. Возможно, это был отшлифованный морем до неузнаваемости кусочек стеклянной бутылки, в которой раньше хранили старый эль. Моряки разбили столь раритетную бутылку о борт корабля на удачу, а может, она разбилась сама, выскользнув из рук неловкого матроса. Максим повертел в руках странный предмет и подумал, что это всё-таки камень: он был слишком живым для стекла, слишком настоящим.
⠀⠀Он шёл по улицам маленькой деревушки, вдыхая аромат свежих трав, солнечного света и южного ветра, который приносит радость.
⠀⠀Волосы его теперь не были собраны в хвост и струились по плечам, в глубине карих глаз сидело ярко-алое пламя. Макс остался таким же, каким был два года назад, когда уходил из института. За это время почти ничего не изменилось. С лица Земли навсегда исчезли шесть городов, переместились двадцать три. Он видел эти города за секунду до их перемещения, за миг до гибели. Каждый раз его выкидывало в безопасное место, он оказывался вне умирающего города. В этот момент он думал, будто мир состоит из хрупкого стекла, и достаточно лёгкого дуновения ветра, чтобы тот разлетелся на тысячи маленьких осколков. Цветные стёклышки падали к его ногам и тут же растворялись, реальность трещала по швам, а он стоял, не в силах что-то изменить. Везде Максима принимали за сумасшедшего, говорили, что ему мерещатся дороги. Он не обижался на это. Понимал, что найти людей со схожим даром крайне сложно; боялся, что таких нет.
⠀⠀Медиум коснулся пальцами воды и поднял небольшой камушек. Камень был чуть прозрачным и светился тёплым, голубоватым светом. От него необычно пахло мятой, смородиной и ирисами. Возможно, это был отшлифованный морем до неузнаваемости кусочек стеклянной бутылки, в которой раньше хранили старый эль. Моряки разбили столь раритетную бутылку о борт корабля на удачу, а может, она разбилась сама, выскользнув из рук неловкого матроса. Максим повертел в руках странный предмет и подумал, что это всё-таки камень: он был слишком живым для стекла, слишком настоящим.
⠀⠀Он шёл по улицам маленькой деревушки, вдыхая аромат свежих трав, солнечного света и южного ветра, который приносит радость.
⠀⠀Вдруг он услышал что-то очень знакомое.
⠀⠀«Из пункта А в пункт В, расстояние между которыми пятнадцать километров...» – всё та же школьная задача из старого учебника. Небольшое двухэтажное здание школы выглядело необычайно хрупким и воздушным, как замок, возведённый мечтателем. Двери открылись, оттуда вышел мальчик с небесно-голубыми глазами и медовыми кудрями. Таких глаз, наверное, не было ни у одного человека на свете. Он с любопытством смотрел на мир, потом вдруг сел, прикоснулся рукой к Земле и блаженно улыбнулся.
⠀⠀«Вот, такой же, как я, – пронеслось в голове у Максима. – Нет. Ошибка. Я бы заметил». Он прошёл мимо мальчишки, гадая, как сложится его дальнейшая жизнь и будет ли она вообще. А ещё он вспомнил Лёшу Хорька, парня, который считал Макса безумным магом. Медиум размышлял: а как он сейчас? Существует ли ещё институт? Город не пропадал, значит, и НИИ ТропДо должен быть на месте.
⠀⠀Норвежская деревня позади. Уже месяц, как не поступало сообщений о пропаже городов. Максим шёл, не разбирая дороги. Он не просил Землю провести его куда-либо, не знал, куда идти.
⠀⠀– Проведи меня, – вдруг обратился Макс, – проведи к таким, как я, пожалуйста.
⠀⠀Земля молчала. Вдали раздался слабый перезвон колокольчиков. Запахло горькими листьями, костром и яблоками. Земля подсказала лишь направление движения. Путь нужно было искать самому. Максим пошёл на тихую мелодию колокольчиков.
⠀⠀«А что я буду делать, когда приду туда? – размышлял он. – Сколько нас? Мы не сможем спасти весь мир, кого нужно тогда спасать? Решено, буду учителем, если будет, кого учить». В кармане завибрировал радиоприёмник: «Экстренные новости! Сегодня в шесть часов утра исчез Санкт-Петербург. В городе оставалось около ста тысяч человек». Максим нервно сглотнул. Его город. Его. Значит. Института уже нет. Нет ничего. Макс понял, что не чувствует ничего, кроме отчаяния, от которого хотелось завыть. Но он не мог этого сделать не потому, что не был волком. Медиум знал – не поможет. Максим побежал туда, где звенели колокольчики.
⠀⠀Последний город рухнул в пропасть.
⠀⠀– Из пункта А в пункт В, расстояние между которыми 15 километров... – звучал мягкий голос преподавателя в стенах старой деревенской школы. Учитель смотрел в зелёный потрёпанный учебник. Тёмные волосы его были собраны в тугой хвост. В соседнем кабинете светловолосый парень, похожий на хорька, вёл русский язык. Ученик старательно записывал условие. Вдруг он поднял свои любопытные неповторимые небесно-голубые глаза на учителя и спросил: «А километр – это что?».
⠀⠀«Из пункта А в пункт В, расстояние между которыми пятнадцать километров...» – всё та же школьная задача из старого учебника. Небольшое двухэтажное здание школы выглядело необычайно хрупким и воздушным, как замок, возведённый мечтателем. Двери открылись, оттуда вышел мальчик с небесно-голубыми глазами и медовыми кудрями. Таких глаз, наверное, не было ни у одного человека на свете. Он с любопытством смотрел на мир, потом вдруг сел, прикоснулся рукой к Земле и блаженно улыбнулся.
⠀⠀«Вот, такой же, как я, – пронеслось в голове у Максима. – Нет. Ошибка. Я бы заметил». Он прошёл мимо мальчишки, гадая, как сложится его дальнейшая жизнь и будет ли она вообще. А ещё он вспомнил Лёшу Хорька, парня, который считал Макса безумным магом. Медиум размышлял: а как он сейчас? Существует ли ещё институт? Город не пропадал, значит, и НИИ ТропДо должен быть на месте.
⠀⠀Норвежская деревня позади. Уже месяц, как не поступало сообщений о пропаже городов. Максим шёл, не разбирая дороги. Он не просил Землю провести его куда-либо, не знал, куда идти.
⠀⠀– Проведи меня, – вдруг обратился Макс, – проведи к таким, как я, пожалуйста.
⠀⠀Земля молчала. Вдали раздался слабый перезвон колокольчиков. Запахло горькими листьями, костром и яблоками. Земля подсказала лишь направление движения. Путь нужно было искать самому. Максим пошёл на тихую мелодию колокольчиков.
⠀⠀«А что я буду делать, когда приду туда? – размышлял он. – Сколько нас? Мы не сможем спасти весь мир, кого нужно тогда спасать? Решено, буду учителем, если будет, кого учить». В кармане завибрировал радиоприёмник: «Экстренные новости! Сегодня в шесть часов утра исчез Санкт-Петербург. В городе оставалось около ста тысяч человек». Максим нервно сглотнул. Его город. Его. Значит. Института уже нет. Нет ничего. Макс понял, что не чувствует ничего, кроме отчаяния, от которого хотелось завыть. Но он не мог этого сделать не потому, что не был волком. Медиум знал – не поможет. Максим побежал туда, где звенели колокольчики.
⠀⠀Последний город рухнул в пропасть.
⠀⠀– Из пункта А в пункт В, расстояние между которыми 15 километров... – звучал мягкий голос преподавателя в стенах старой деревенской школы. Учитель смотрел в зелёный потрёпанный учебник. Тёмные волосы его были собраны в тугой хвост. В соседнем кабинете светловолосый парень, похожий на хорька, вёл русский язык. Ученик старательно записывал условие. Вдруг он поднял свои любопытные неповторимые небесно-голубые глаза на учителя и спросил: «А километр – это что?».
Верстка: Бондалет Анастасия