тело качает кровь
с пере-
боями.
мерная нитка пульса
под острым углом
мечется между «быстрее» и
«выше»,
выбирает «слабее»,
затухает,
лениво тянет за сизую
проволоку вены.

молчание во мне — йодированное,
горчит и вяжет.
веду языком по зубам,
глотаю.

оно не отвяжется.

я — немая погнутая ива,
сжимающая предплечье,
говорящая: «личное — не публичное».

сохрани то, чего нет:
рас-
терялось во мне
звонко-нежное слово,
упавшее в лунку
сна, речи, маленького разговора.

позволь
калькой остаться
в памяти места и времени,
графитом,
разъевшим
абрис плеча.

мне не нащупать
ниточку диалога,
слога,
свернутого в дугу;
слово,
отнятое у тишины.

свет
к крестику в небе
спутывается клубком,
шаг — барабан,
мерящий
где завязать узелок.
я — рана молчания,
щиплющая на ветру.

Выдох.
Из кармана как яблоки
Выссыпалось.
Попадало.
Застучало.
Рассыпалось.
Забренчало как на кассе серебряные рублики
Снова птица кричит за решётки прутьями

Будто языком прикушенным защёлкало, кривыми заскрежетало зубами, фыркнуло как лошадь, как лошадь цокнуло, чпокнуло обветренными губами, скрипнуло как старая галоша тьуитнуло как голубая птичка, скиркнуло глухарём, свистнуло соловьём разбойником загикало, заулюлюкало, затрещало, как толстая курица на изрезанном столе под кухаркиным ножом захрипело, вскрикнуло, как в томатном соусе до щелчка консервы закупоренная килька забулькало, углами рта чиширского кота
тресну
недовдох.
недовдох.
недовдох.
до бездыханья
золотистого холода.
ладонью шершавой к ноздрям.
жёсткость пальцев сжимающих губы.

Ничего нет.
Тихо.