литературный сборник молодых авторов
литературный сборник молодых авторов
ВАЛЕНТИНА ОВСЯНИКОВА
Новые приключения
Змея Горыныча
Змея Горыныча
январь 2018 года
Однажды в драконьем царстве, горынычеве государстве жил-был царь, сих земель правитель, и звали его Змей Горыныч. Был он смел и силен духом. В народе поговаривали, что ему не страшен сам Добрыня Никитич. Змей Горыныч был натурой мудрой и смекалистой. Его любил народ драконий, ничего дурного о нем никто никогда и слыхом не слыхивал.
Но как-то раз пожаловала в царство Горыныча прекрасная императрица Гидра Лернейская. Змей Горыныч потерял все три свои головы, как увидел греческую правительницу. Днями и ночами думал о Гидре драконий царь, не мог забыть ее изящные головы, грациозное тело и точеные когти.
Решился Горыныч жениться на деве-императрице. Признался он в чувствах ей в своих. А она говорит ему: «Вот станете Вы воителем великим, тогда и выйду за Вас замуж». Ничего Горынычу не оставалось, как собираться в путь далекий на подвиги великие.
Узнал он от своего друга старинного Кощея Бессмертного, что в царстве его тридевятом орудует злой разбойник Иван по прозвищу Царевич. Совсем стало тяжко жить народу русскому: грабят, убивают. И нет защитника люда людского, чтоб сберег их землю родную. Туда-то и отправился на подвиги Змей Горыныч.
Узнал он от своего друга старинного Кощея Бессмертного, что в царстве его тридевятом орудует злой разбойник Иван по прозвищу Царевич. Совсем стало тяжко жить народу русскому: грабят, убивают. И нет защитника люда людского, чтоб сберег их землю родную. Туда-то и отправился на подвиги Змей Горыныч.
Коротко ль, долго ль шел драконий царь, наконец, пришел во владения Кощеевы. И видит он на курьих ножках избушку Бабы-Яги. Решил Горыныч наведать друга давнего: как-никак уж двести лет не видались.
«Избушка, избушка, повернись к лесу задом, ко мне передом!» — прокричал Горыныч.
Как стояла избушка, так и осталась стоять. Удивился Змей: издавна ведь это работало. Постоял, постоял Горыныч и уходить уж собрался — тут Яга из окошка выглядывает:
— А я-то думаю, кто раскричался-то тут. А это ты оказывается, Горынушка.
— Здравствуй, Яга. А что с твоей гидравликой куриной произошло? Не работает кажись.
— Да уж давно барахлит. Всё собираюсь починить — руки никак не доходят.
— Пригласишь старинного друга в дом свой иль мы так и будем тут балакать?
— Точно, совсем рассеянной стала. Заходи, конечно. Сейчас, сейчас…
Как стояла избушка, так и осталась стоять. Удивился Змей: издавна ведь это работало. Постоял, постоял Горыныч и уходить уж собрался — тут Яга из окошка выглядывает:
— А я-то думаю, кто раскричался-то тут. А это ты оказывается, Горынушка.
— Здравствуй, Яга. А что с твоей гидравликой куриной произошло? Не работает кажись.
— Да уж давно барахлит. Всё собираюсь починить — руки никак не доходят.
— Пригласишь старинного друга в дом свой иль мы так и будем тут балакать?
— Точно, совсем рассеянной стала. Заходи, конечно. Сейчас, сейчас…
Зашел Горыныч в избу куриную. Красиво. Чистота да порядок. Все ступы и метлы по классификации расставлены, самовары вычищены дочиста, аж блестят. «Ну, Яга, ничуть не изменилась», — подумал Горыныч и присел за стол. Тут же и Яга с самоваром и чаем подсуетилась.
— Ну как ты, дружище, как драконье государство твое? — спросила Баба-Яга.
— Государство в порядке, народ счастлив. А вот я… — задумался Горыныч.
— Горынушка, уж не хворь ль какая тебя постигла? — затарахтела старуха.
— Да нет… Влюбился я, Яга.
— Тьфу! Кто же она?
— Когда увидел ее, мне то жарко стало, то холодно…
— Захворал ты, Горынушка, захворал…
— Да не болею я, Яга. У нее такие красивые длинные шейки, такое грациозное тело… И рода она древнего, греческого, Лирнейского. Да как в эдакую красавицу не влюбиться?! Вот прихожу в покои её и говорю ей, мол, люблю тебя, жениться хочу. А она: «Вот станете Вы воителем великим, тогда и выйду за Вас замуж».
— Любовь не напасть, кабы в ней не пропасть…
— Да не перебивай, Яга. Вот я и решил вспомнить времена давние. Землю русскую от разбойников да злодеев избавить. Узнал я, что орудует здесь у вас в тридевятом разбойник один, звать его Иваном Царевичем. Не подскажешь ли, где мне найти-то его?
— Сама-то я не знаю. А вот Клубок мой волшебный дорогу тебе подскажет.
— Государство в порядке, народ счастлив. А вот я… — задумался Горыныч.
— Горынушка, уж не хворь ль какая тебя постигла? — затарахтела старуха.
— Да нет… Влюбился я, Яга.
— Тьфу! Кто же она?
— Когда увидел ее, мне то жарко стало, то холодно…
— Захворал ты, Горынушка, захворал…
— Да не болею я, Яга. У нее такие красивые длинные шейки, такое грациозное тело… И рода она древнего, греческого, Лирнейского. Да как в эдакую красавицу не влюбиться?! Вот прихожу в покои её и говорю ей, мол, люблю тебя, жениться хочу. А она: «Вот станете Вы воителем великим, тогда и выйду за Вас замуж».
— Любовь не напасть, кабы в ней не пропасть…
— Да не перебивай, Яга. Вот я и решил вспомнить времена давние. Землю русскую от разбойников да злодеев избавить. Узнал я, что орудует здесь у вас в тридевятом разбойник один, звать его Иваном Царевичем. Не подскажешь ли, где мне найти-то его?
— Сама-то я не знаю. А вот Клубок мой волшебный дорогу тебе подскажет.
...путь этот только
мой быть должен.
мой быть должен.
Взял у Яги Горыныч клубок волшебный и отправился в путь далекий. Идет лесом, идет полем, да всё никак не видать ему разбойника Царевича.
Завел Горыныча клубок в лес темный, дремучий.
— Не серчайте, великий государь всея драконьих земель, но Клубок путь дальше знать не изволит, прошу вашего прощенья, царь наш любимый.
— Не серчаю я на тебя. А как я Ивану Царевича-то найду?
— Извольте, Змей Горыныч, увидите камень эдакий указательный. И на нем начертано, мол: «Налево пойдешь — богатым будешь, направо — женатым станешь, а кто прямо пойдет, тот смерть свою сыщет от рук Царевича Ивана».
Задумался Горыныч над словами Клубка. «Направо женатым», — думал он. Ох, как хотелось-то Горынычу жениться, ох, как хотелось увидеть ему свою Гидру-красавицу. «Но нет, — решил он. — Народ гибнет, нужен защитник и богатырь люду их русскому. Не смогу я потом спать спокойно, зная, что какой-то разбойник душит их деток малых».
— Прямо пойдем! — сказал Горыныч.
Оторопел Клубок.
— Змей Горыныч, милостивый государь, не извольте казнить, извольте кланяться. Не может Клубок дальше с вами следовать: слишком уж путь опасный. А страх-то, собака, до последней шерстинки пробирает. Можете отпустить покорного слугу вашего, Клубка? У него еще детки малые — шерстяные варежки в соседней деревушке. Тут недалеко. Нельзя ему на путь смерти становиться…
— Хорошо, отпускаю тебя. Действительно, путь этот только мой быть должен.
— Да хранит тебя всевышний Кот-Баюн…
— Катись уже…
Завел Горыныча клубок в лес темный, дремучий.
— Не серчайте, великий государь всея драконьих земель, но Клубок путь дальше знать не изволит, прошу вашего прощенья, царь наш любимый.
— Не серчаю я на тебя. А как я Ивану Царевича-то найду?
— Извольте, Змей Горыныч, увидите камень эдакий указательный. И на нем начертано, мол: «Налево пойдешь — богатым будешь, направо — женатым станешь, а кто прямо пойдет, тот смерть свою сыщет от рук Царевича Ивана».
Задумался Горыныч над словами Клубка. «Направо женатым», — думал он. Ох, как хотелось-то Горынычу жениться, ох, как хотелось увидеть ему свою Гидру-красавицу. «Но нет, — решил он. — Народ гибнет, нужен защитник и богатырь люду их русскому. Не смогу я потом спать спокойно, зная, что какой-то разбойник душит их деток малых».
— Прямо пойдем! — сказал Горыныч.
Оторопел Клубок.
— Змей Горыныч, милостивый государь, не извольте казнить, извольте кланяться. Не может Клубок дальше с вами следовать: слишком уж путь опасный. А страх-то, собака, до последней шерстинки пробирает. Можете отпустить покорного слугу вашего, Клубка? У него еще детки малые — шерстяные варежки в соседней деревушке. Тут недалеко. Нельзя ему на путь смерти становиться…
— Хорошо, отпускаю тебя. Действительно, путь этот только мой быть должен.
— Да хранит тебя всевышний Кот-Баюн…
— Катись уже…
И укатился клубок. Продолжил Змей Горыныч свой путь держать. Идет, идет он. Уже совсем темно в лесу стало. Видит Горыныч дуб старый, а на нем сидит кто-то. Подошел к дубу тому Змей, а пред ним сам Иван Царевич.
— Ну здравствуй, Ивашка Царевич! Чего народ русский губишь, чего люд простой грабишь, жить не мило стало?
— Я хочу землей русской завладеть, глупые твои башки драконьи.
— Более ты не будешь зло творить на земле русской, — сказал Горыныч. И тут же Змей изверг из одной головы огонь, из другой пену шипучею, а из третьей кислоту вонючую на Ивана Царевича. И не стало больше злого разбойника на земле тридевятой.
— Ну здравствуй, Ивашка Царевич! Чего народ русский губишь, чего люд простой грабишь, жить не мило стало?
— Я хочу землей русской завладеть, глупые твои башки драконьи.
— Более ты не будешь зло творить на земле русской, — сказал Горыныч. И тут же Змей изверг из одной головы огонь, из другой пену шипучею, а из третьей кислоту вонючую на Ивана Царевича. И не стало больше злого разбойника на земле тридевятой.
Лес преобразился: цветочки распустились, птички запели, травка зазеленела.
Попрощался Змей с народом местным и отправился к себе обратно в драконье царство.
Приходит Горыныч в палаты свои и как можно быстрее бежит к своей любимой Гидре Лирнейской. Заходит герой драконий, а греческой императрицы нет. Горыныч, не понимая, что происходит, совет свой драконий собирает.
Приходит Горыныч в палаты свои и как можно быстрее бежит к своей любимой Гидре Лирнейской. Заходит герой драконий, а греческой императрицы нет. Горыныч, не понимая, что происходит, совет свой драконий собирает.
— Где Гидра Лирнейская? — грозно спрашивает своих змей-бояр Горыныч.
— Кто такая эта Гидра Либрейская? Не было у нас таких, царь-батюшка, — удивленно сказали бояре.
— Императрица греческая, милая уж очень: изящные пять голов, грациозное тело и точеные коготки… Вспомнили?! — сурово сказал, почти крича, Горыныч.
— Так зачем вам эдакая красотка с пятью головами-то? — крикнул кто-то из змеев.
И все хохотать начали.
— Вспомнили, гречанка эта, вспомнили, царь-батюшка, вспомнили! — закричали змеи-бояре.
— Так ее ж выкрал какой-то царь морской, — промолвил кто-то из них.
— Какой такой царь морской? — закричал Горыныч со всей своей силы драконьей.
— Сами знать не знаем, царь-батюшка.
— Кто такая эта Гидра Либрейская? Не было у нас таких, царь-батюшка, — удивленно сказали бояре.
— Императрица греческая, милая уж очень: изящные пять голов, грациозное тело и точеные коготки… Вспомнили?! — сурово сказал, почти крича, Горыныч.
— Так зачем вам эдакая красотка с пятью головами-то? — крикнул кто-то из змеев.
И все хохотать начали.
— Вспомнили, гречанка эта, вспомнили, царь-батюшка, вспомнили! — закричали змеи-бояре.
— Так ее ж выкрал какой-то царь морской, — промолвил кто-то из них.
— Какой такой царь морской? — закричал Горыныч со всей своей силы драконьей.
— Сами знать не знаем, царь-батюшка.
Долго думать не стал Горыныч. Узнал он все про этого морского царя и отправился на поиски своей любимой.
Долго добирался Горыныч до древнего греческого моря. Наконец пришел он к морю этому и нырнул в воду. Плыл, плыл Горыныч и видит замок пред ним, красивый такой. Подумал Змей: «Небось этого царя-разбойника палаты». И направился туда Горыныч. Приплывает и кричит что есть духу: «Где бы ни был ты, царь морской, отдавай мне возлюбленную мою Гидру Лирнейскую!»
Тут выплывает Гидра Лирнейская навстречу дракону и говорит: «Да это мой батюшка решил некую проверку устроить Вам. Вдруг у Вас намерения несерьезны».
— Ну как, прошел? — спросил с улыбкой легкой Горыныч.
— Прошел, прошел! — еле слышно сказал дракон лет так шестисот пятидесяти. — Вот и молодежь пошла. Эх…Ладно, так уж и быть… Объявляю вас мужем и женой драконьими.
Тут выплывает Гидра Лирнейская навстречу дракону и говорит: «Да это мой батюшка решил некую проверку устроить Вам. Вдруг у Вас намерения несерьезны».
— Ну как, прошел? — спросил с улыбкой легкой Горыныч.
— Прошел, прошел! — еле слышно сказал дракон лет так шестисот пятидесяти. — Вот и молодежь пошла. Эх…Ладно, так уж и быть… Объявляю вас мужем и женой драконьими.
И была вечеринка средь всех миров нам известных. И я там был: то танцевал, то ел, то пил …