литературный сборник молодых авторов
литературный сборник молодых авторов
анастасия волна
Исповедь. За пределами слова (о синтетических жанрах современной культуры)
январь 2020 года
Я текст. Что ты представляешь, когда слышишь моё имя? Пугающие символы на жёлтом пергаменте. Старую энциклопедию «В мире животных». Светящиеся пиксельные буквы, которые ты жадно глотаешь ночами и на которые дуешься утром, потирая воспалённые глаза. Но я нечто большее. Я повсюду. Ты всё время слышишь меня, смотришь на меня, думаешь обо мне, — я мог бы властвовать над тобой. Я уже это делаю.
Ты и дня без меня не протянешь: моё отсутствие сведёт тебя с ума.
Тебе смешно? Смейся, но будь осторожен: замахнёшься неловкой писательской рукой — и я перевру твои мысли, выверну посыл наизнанку, разожгу в читателе или слушателе совсем не те чувства, которых ты ждал. Ты будешь мучиться, высекая меня из с трудом добытого из недр твоего сознания «гранита науки», для того, чтобы кто-то беспечно обронил: «Это отвратительно».
Но не подумай, что я гадкий сноб, обезумевший от собственного могущества: я вовсе не так ужасен. С хорошим хозяином я стану кротким пластилиновым цветком и позволю один за одним раскрыть мои лепестки, перекрасить их или поменять их форму и, обнажив сердцевину, вложить в неё свою душу. Он поймает нужные слова и превратит их в бусы строк, которые не захочется перебирать, словно чётки, монотонно и бездумно, но захочется рассматривать целиком как гармоничное, неделимое произведение искусства. Так я обрету форму, стану вещественным. Стану книгой.
Но только ли книгой? Кто же я, текст, такой?.. Я кувшин, наполненный смыслом. Смыслом в чистом виде, сжатым смыслом или смыслом разбавленным — как угодно. Моё физическое воплощение может меняться, но, пока я несу в себе смысл, я остаюсь текстом. Не забывай об этом, когда будешь разглядывать картину, смотреть спектакль или фильм, слушать музыку. Это всё я — я, вышедший за рамки слов литературных и явившийся в обличии слов изобразительных, нотных или жестовых... Но зачем я выхожу за эти рамки?
Но только ли книгой? Кто же я, текст, такой?.. Я кувшин, наполненный смыслом. Смыслом в чистом виде, сжатым смыслом или смыслом разбавленным — как угодно. Моё физическое воплощение может меняться, но, пока я несу в себе смысл, я остаюсь текстом. Не забывай об этом, когда будешь разглядывать картину, смотреть спектакль или фильм, слушать музыку. Это всё я — я, вышедший за рамки слов литературных и явившийся в обличии слов изобразительных, нотных или жестовых... Но зачем я выхожу за эти рамки?
«Что ж, я уже говорил, что могу властвовать над тобой»
Это так: ты доверяешь мне, и я направляю тебя туда, куда мне хочется. Но, открою секрет, ты имеешь надо мной гораздо бОльшую власть. Знай: я жив, лишь пока ты помнишь обо мне. И именно желание жить, желание пробуждать хоть малейший всплеск в твоей душе и волновать тебя как можно дольше вынуждает меня перевоплощаться, искать всё новые и новые образы. Мир взял курс на светлое технологичное будущее; он меняется, с ним меняешься ты. Ты становишься всё искушённее и разборчивее, — я должен соответствовать. Когда ты, человек, создал письменность, я перекочевал на бумагу и научился существовать в её среде. Теперь ты изобрёл компьютер, — я освоил и его, приобретя сотни новых форматов. Монотонный стук клавиш и напряжёный взгляд в монитор — кто в прежние дремучие века мог подумать, что так выглядит творчество? Теперь же ты всё чаще встречаешь меня в «цифре»: меня-фильмы и -игры, меня-музыку и -аудиокниги, меня-фотографии, -блоги, -подкасты... Меня-что угодно.
Видел мультики про трёх богатырей? Я уверен, что видел. А ведь это тоже я, текст, причём я совсем старый. Представь себя на моём месте: ты стиснут в душной плоскости, закручен в мудрёные значки и пылишься где-то между «Полным словарём баварского языка» и «Мемуарами ценителя отварного риса»... Ты бы тоже захотел вырваться. Признай, ведь я-былина уже не интересен тебе, современному читателю. Ты ищешь в книгах актуальные проблемы, каламбуры и юмор, отсылки, отражение твоих собственных переживаний. Ты пресыщен информацией и жаждешь кардинально новых сюжетов и героев, тебя не интересует очередная незамысловатая сказка про Змея-Горыныча. Ты хочешь удивляться. И чем больше ты читаешь, тем сложнее мне снова и снова тебя удивлять.
А я хочу жить, понимаешь? Хочу переходить из рук в руки, из уст в уста, хочу будоражить мысли и доставать забытые, а иногда и вовсе ещё не познанные чувства с чердака твоей души. Я хочу быть нужным — для этого я создан. И поэтому старый я ненароком попадаюсь на глаза режиссёрам, художникам или музыкантам — тем, кто
сможет увидеть и сохранить мой характер, но изменить мою форму, сотворить меня нового, «стильного, модного, молодёжного», способного снова увлечь тебя.
сможет увидеть и сохранить мой характер, но изменить мою форму, сотворить меня нового, «стильного, модного, молодёжного», способного снова увлечь тебя.
И тогда Добрыня с Ильёй и Алёшей, пробудившись, как прежде рьяно рвутся в бой. Весёлые пародии на богатырей и князей, сказочных персонажей и простой «русский люд» создаёт компания «Мельница», — и они оживают на экранах запоминающимися рисунками. Древние пафосно-великие воины вдруг становятся совершенно такими же реальными и ощутимыми, как ты сам. Яркие кадры мультфильма, обаятельные герои и «щепотка юмора» — и вот я вновь живу, меня вновь знают и любят.
Теперь ты видишь, как сильно я иногда нуждаюсь в преодолении собственных границ? И нуждаюсь не только я старинный, но и современный я тоже. Ты любишь читать книги, — я уверен в этом, иначе ты не сидел бы сейчас перед экраном и не изучал меня с бдительностью охотящейся совы. И ты не один такой, — в этом я тоже уверен, иначе бы издательства, книжные магазины и библиотеки остались лишь в трогательных детских воспоминаниях твоих родителей, как остались там пионерские лагеря, эскимо по 11 копеек и «управдомы — друзья человека». Но есть те, кому визуальные и звуковые образы гораздо ближе и приятнее.
Теперь ты видишь, как сильно я иногда нуждаюсь в преодолении собственных границ? И нуждаюсь не только я старинный, но и современный я тоже. Ты любишь читать книги, — я уверен в этом, иначе ты не сидел бы сейчас перед экраном и не изучал меня с бдительностью охотящейся совы. И ты не один такой, — в этом я тоже уверен, иначе бы издательства, книжные магазины и библиотеки остались лишь в трогательных детских воспоминаниях твоих родителей, как остались там пионерские лагеря, эскимо по 11 копеек и «управдомы — друзья человека». Но есть те, кому визуальные и звуковые образы гораздо ближе и приятнее.
Вот, погляди: трёхлетняя Полина в окружении плюшевых друзей смотрит «Ёжика в тумане». Ей не нравится, как читает эту сказку мама: Мишка, Сова и Лошадь получаются какими-то размытыми, непонятными. Полина всегда засыпает на середине истории, и Ёжик так и не находит путь домой. Но сейчас, — сейчас всё совсем по-другому! Вот она, Лошадь, такая спокойная и грациозная, белая-белая, стоит в дурманящем сизом тумане. Вот и Сова, странная, с выпученными глазами. Она всё время резко выпрыгивает и пугает Полину: одно слово – «псих». А вот и сам Ёжик, такой смешной и милый. Он наконец-то встречается с Медвежонком, и друзья садятся пить чай, а Полина отправляется спать... Когда я-сказка превращаюсь в красочный мультик, дети погружаются в мою историю с гораздо большим удовольствием. Им нравится разглядывать красивую картинку, слушать разные звуки, видеть героев, — так они познают окружающий мир. Широко распахнутые глаза и нескончаемое «Мам, а что дальше было с Ёжиком? А из чего делают туман? А расскажи про лошадей...», — для меня это то, ради чего стоит меняться.
«Золотое правило» восприятия — чем больше ты чувствуешь, тем конкретнее ты представляешь .
Я выхожу «за пределы слова» для того, чтобы расширить свой мир, сделать его объёмнее. Читая, ты неизбежно рисуешь у себя в голове образы из книги. Чем изысканнее и «вкуснее» написана история, тем богаче и ярче получаются эти образы в твоём воображении и тем меньше вероятность того, что они совпадут с чьими-то ещё. В этом прелесть литературы в этом и её проклятье, ведь иногда, как ни крути, а её хочется потрогать, вслушаться, принюхаться или даже попробовать на вкус. Тогда слова становятся моей клеткой, я начинаю задыхаться, пытаясь найти выход.
И я часто его нахожу. Я становлюсь всеобъемлющим арт-объектом: художественной инсталляцией, перфомансом или частью ландшафтного искусства. Дизайнер Николай Полисский – один из тех людей, кто помогает мне вырваться «в дикую природу». Захваченный эйфорией от просторов, в которые он меня переносит, я и сам иногда не успеваю понять, что я такое. Кажется, только что был «Русланом и Людмилой» и лежал «в чистом поле» гигантской отрубленной головой, — а вот уже я называюсь «Бобур» и похож то ли на гнездо, то ли на инопланетный корабль; я часть большого парка, и ты именно так меня воспринимаешь: с говором птиц и резким запахом травяного сока летом, с кусачим ветром и слепыми чёрными палками деревьев зимой. «Впечатление такой картины несравненно сильнее; её содержание, не связанное словами, становится безграничным, утверждая все догадки и мысли...» (Александр Грин). Ты видишь меня, слышишь, можешь понюхать, потрогать и, осмыслив свои ощущения, наконец в полной мере понять.
Это всё ещё я, текст, и ты всё ещё читаешь меня. Меня обо мне, — как бы странно это ни звучало. Но так и есть: чем больше меня создают, тем больше меня возникает в ответ, тем чаще я меняю форму и тем вероятнее, что я решу заговорить с тобой вот так, напрямую, от своего собственного лица. Это мой цикл жизни, это и есть то самое «текст порождает текст». И порождает лишь благодаря тебе, не важно, читатель ты или писатель, режиссёр или кинокритик, художник или музыкант... Ты всё время вбираешь меня в себя, чтобы позже сотворить что-то отличное от всего, что ты впитал: так губка вбирает в себя воду и мыло, чтобы, смешав их и взбив, пропуская через свои внутренности, создать толпу густых пузырей.
Я очень разный — развлекательный, глубокий, лёгкий, непонятный; зрительный, «слушательный», «трогательный» — или всякий одновременно. И, знаешь, я не умру: ты всегда будешь нуждаться во мне, и ты всегда создашь меня нового, такого, который будет необходим тебе именно сейчас. А я, — «я всегда любил тебя, и я всегда буду любить тебя», читателя, любого: и маленькую Полину, и конкретно тебя самого, какой бы ты ни был. «Живи и жить давай»...
Верстка: Снежана Воробьева, Вероника Абросимова