Теперь не так трудно представить, что мы с вами находимся в игровой реальности. Да, и я — автор этой работы, и вы — его читатели. Мы — данность, что есть в каждой незатейливой математической задачке, а окружающее нас — динамичная или статичная условность. В игре весело, потому что мы можем быть теми, кем хотим быть. Делаем то, чего от нас никак не ожидают. Меняем общественное восприятие нас и нашего творчества. Такой тактики придерживаются первенствующие игроки творческого поля ХХI века поэты.

Внутренняя витиеватость смыслов — черта поэтики петербургского автора-игрока Нины Савушкиной. Она — современная поэтесса, обладающая качественной поэтической речью, в которой никогда не знаешь, куда поведет тебя тропинка мысли, какая поджидает за углом рифма или образ. Например, стихотворение «Некроихтиофобия». Сложное греческое название не поддастся поиску в гугле, но перевод обеспечить возможно. «Некро» — мертвый, «ихтио» — рыба, «фобия» — страх. Итого получаем: страх мертвых рыб. Не самая распространенная боязнь, но, определенно, имеющая особое значение в структуре текста. Так и случается: возникают временные параллели, в них взрослое и юное «Я» двусмысленно объединены с мертвой рыбой. Девочка, что когда-то не приняла смерть, теперь, будучи взрослой, повторяет детские ошибки. Пытается все воскресить, однако ей остается лишь «гнить» под давно умершим (=несостоявшимися отношениями). Почти до самого конца во взрослой лирической героине наблюдается грубая ирония, отторжение от маленькой себя, некоторая брезгливость («слезой давясь»). Только последняя строка момент горечи, уязвимости, эмоциональности. Лирическая героиня жаждала подтверждения смерти, повторяя паттерн поведения, заученный еще в детстве. И она получает это подтверждение. Ей остается лишь признать торжество безжизненного.