литературный сборник молодых авторов
литературный сборник молодых авторов
Мария Севостьянова
Филолог во мне говорит
Jarmoluk. Pixabay
август 2019 года
«Они всё ещё верят в слова»
Варлам Тихонович Шаламов
Варлам Тихонович Шаламов
«Вакхическая песня» Лоренцо
«Праздник длится бесконечно» — закончилось время, не движется Солнце, оно осталось слишком высоко, поэтому даже теней больше нет. Медленно шёл осёл с Силеном, но и он теперь стоит. Больше ничего и никогда не зашевелится, потому что где нет конца — там нет и начала.
«Праздник длится бесконечно» — закончилось время, не движется Солнце, оно осталось слишком высоко, поэтому даже теней больше нет. Медленно шёл осёл с Силеном, но и он теперь стоит. Больше ничего и никогда не зашевелится, потому что где нет конца — там нет и начала.
Fonstola.ru
Всё стирается: пространство может существовать только в связке со временем, потому теперь и сыплется. Праздник жизни перестает быть таковым, как только становится статичным, ведь он полностью исчезает, так что в «Вакхической песне» нет ни динамики, ни статики: самого события не существует.
Аннибале Караччи, Триумф Вакха и Ариадны (галерея Фарнезе, Рим, 1597-1604)
Нравится — живи беспечно:
В день грядущий веры нет
В день грядущий веры нет
Но текст остается: что написано пером — не вырубишь топором. С текстом остается и образ праздника, но он для читателя — сказка, двумерное полотно. Автор выталкивает читателя, а вслед кричит:
Но это в остановившемся мире. У героев не может быть веры в будущее, потому что у них нет времени: они моментальны (существуют в одном только моменте). А читатели не слышат, потому что между ними и поучающим целое измерение.
Лоренцо играет, он не дает никому услышать этот призыв, а услышавшие да исчезнут.
Нет никакой перспективы в праздном мире, потому что любое движение там запрещено. Это все ловушка, капкан. Все мертво и медленно загнивает.
Лоренцо играет, он не дает никому услышать этот призыв, а услышавшие да исчезнут.
Нет никакой перспективы в праздном мире, потому что любое движение там запрещено. Это все ловушка, капкан. Все мертво и медленно загнивает.
Alexandr Kryazhev
Поэт во мне говорит:
Очень боюсь не связать слов,
потому что раньше сплетала их из любви,
а сейчас нет новых петель и узлов,
только память, хочешь — ее криви.
Память о ладане, как о начале мира
хитросплетений всех слов и снов.
Любовь заносила слова до дырок,
прошу не читать стихи без покрытых ими голов.
потому что раньше сплетала их из любви,
а сейчас нет новых петель и узлов,
только память, хочешь — ее криви.
Память о ладане, как о начале мира
хитросплетений всех слов и снов.
Любовь заносила слова до дырок,
прошу не читать стихи без покрытых ими голов.
Ничего нет кроме текста
и обстоятельств время-место.
и обстоятельств время-место.
Полотенце чище снега,
и в окне сверкает Вега.
Рыбы нет, здесь только камень,
взгляд на камень панорамен.
и в окне сверкает Вега.
Рыбы нет, здесь только камень,
взгляд на камень панорамен.
Текст — это, во-первых, крик в бочку синюю,
металлическую, некрасивую,
истошно. Во-вторых,
это заполнение «пустоты пустых»
не помещений, но чувств.
В-третьих, это неописуемый вкус,
и ещё много разных в-...
Вот лето, иду по траве
влюбленная, но в этом и суть.
Июль, до августа астр совсем чуть-чуть.
И бочке не крикнешь внутрь:
там воды перламутр.
А сейчас — зима, и ёмкости все пусты.
Остаётся только крик до хрипоты.
металлическую, некрасивую,
истошно. Во-вторых,
это заполнение «пустоты пустых»
не помещений, но чувств.
В-третьих, это неописуемый вкус,
и ещё много разных в-...
Вот лето, иду по траве
влюбленная, но в этом и суть.
Июль, до августа астр совсем чуть-чуть.
И бочке не крикнешь внутрь:
там воды перламутр.
А сейчас — зима, и ёмкости все пусты.
Остаётся только крик до хрипоты.
Greg Rakozy
Иногда они говорят одновременно, и тогда я путаюсь. Иногда – друг с другом. Но у них нет разговоров не о словах.
Верстка: Кузнецова Эвелина