Серость и сырость. Унылое солнце
В город приходит с первым трамваем.
Дым от бычков и градирен встречает
Свет, что зажегся в первых оконцах.

Каждая рама — судьбы отражение
На негативе жилого массива.
Шторы от серости прячут стыдливо
Всю поднаготную чьих-то стремлений.

В каждом зажженном окне найден снова
Повод проснуться, раздернуть шторы,
Взгляд отвести, на сером заборе,
Увидев три буквы знакомого слова.

Рабочей недели вечные узники
Плывем по течению, вязнем в затонах,
Живем по шаблонам в стенах картонных,
Построенных волей вождя-кукурузника.

Хрустальные, вечно в серванте фужеры
Дыру в кошельке проедает акциза.
Салфеткой накроем цветной телевизор
Чтобы не знать, что мир вовсе не серый.

На каменных плитах заката смущенного
Робкий румянец, камню не свойственный,
Розово-серый, вовсе не свой среди
Улиц остывших и мира бетонного.


Звон уходящего с солнцем трамвая
Объявит начало ночного антракта.
Серые грани станут абстрактны,
Серость свою в синеве растворяя.