Почувствуете ли вы что-нибудь, когда закончите читать это письмо? Если да, занесите в свой список достижений: мой уровень владения английским языком настолько высок, что позволяет трогать за душу даже тех, кто ей не обладает. Держу пари, вы не догадываетесь, почему я все же решилась вам написать, правда? Так вот слушайте. Буквально вчера пополудни, наслаждаясь чтением античной литературы (право, как по злой насмешке судьбы!), познакомилась с мифом о Пигмалионе: талантливый ваятель создает скульптуру девушки, в которую впоследствии без памяти влюбляется.

Горько, да? Творец мучается: он не в силах вдохнуть жизнь в свое произведение. А ваше творение не в силах сделать так, чтобы вы были горды им, мистер Хиггинс. Тогда, может, я и не ваша Галатея?.. Миссис Пирс с вашей матушкой относились ко мне с большим участием, чем вы; полковник Пикеринг был со мной более ласков и обходителен, чем вы. Да, я помню это ваше: «Секрет в умении держать себя со всеми одинаково», но неужели так трудно было подыскать слова благодарности и посчитаться с тем, что я проделала немалый труд наравне с вами?! Профессор, порой вы становитесь невыносимым ребёнком и напрочь забываете: человек не игрушка, какую можно забрать в безвозмездное пользование. Спросите себя: кем я была всё это время для вас? Интересным материалом, необработанной слоновой костью, из которой вы высекли памятник своим выдающимся способностям, или молодой девушкой со своими принципами, чувствами и мечтами? Не теряйтесь, мы оба знаем верный ответ. Что ж, вас можно поздравить, но как быть мне?.. «Границы моего языка означают границы моего мира», — заметил однажды Людвиг Витгенштейн. Бьюсь об заклад, он и сам не подозревал, насколько пророческими окажутся его слова для одной лондонской цветочницы. Подумайте сами, мистер Хиггинс, могу ли я сейчас вернуться к прежней жизни на улице и найти там верных друзей? Могу причислить себя к аристократии, начать появляться на приемах и в различных салонах? Умом и сердцем я с признательностью принимаю произошедшие со мной перемены, но открыта ли для меня дорога в высшее общество?.. В этом и заключается ваш главный просчет, дорогой профессор: вы разглядели во мне податливый рабочий материал, но не человека, сотворили историю, где для меня нет счастливого конца.

По правилам хорошего тона, пожалуй, пора заканчивать письмо. Мистер Хиггинс Генри! Прошу вас, научитесь наводить порядок в вещах и, пожалуйста, помните: ваши домашние туфли всегда стоят в прихожей. Миссис Пирс нелегко будет одной следить за целым домом.

С уважением,

Ваша прекрасная леди,
Элиза Дулиттл

Одно маленькое слово заключает в себе целую Вселенную, которая таит бесконечное множество смыслов, неизведанных тайн и загадок. В. В. Маяковский говорил: «Слово — полководец человеческой силы». Поэтому оно требует к себе неподдельного внимания и трепетного отношения, и только тогда слово будет служить верно и станет сильнейшим оружием, которым владеет человек. Но именно язык для людей становится важнейшим способом выражения мыслей, чувств, эмоций и переживаний. Я думаю, это одно из тех чудес, которым щедро наградила нас природа, и которое мы должны беречь и хранить.
Лингвисты начала XX века подчеркивали, что язык формирует нашу реальность, влияет на внутренний и внешний мир человека. Английский писатель Бернард Шоу в своей пьесе «Пигмалион», написанной в 1913 году, смело заявляет, что человек — это то, что он говорит, его речевая деятельность. Удалось ли великому драматургу доказать, что язык действительно оказывает огромное влияние на человека, формирует его как личность, изменяет сознание и его мировосприятие? Чтобы ответить на этот вопрос, давайте обратимся к тексту.
В основе произведения лежит древнегреческий миф о Пигмалионе, легендарном царе Кипра, который сделал из слоновой кости статую прекрасной женщины, воплотив в ней свою мечту об идеальной даме, которую, наверное, ищет каждый мужчина, если он и сам безупречен. Но миф может быть далёк от реальности, ведь в жизни сложно обрести нечто совершенное, тем более, если речь идёт о человеке. В пьесе «Пигмалион» Бернард Шоу спросил нас, можно ли создать прекрасное из уродливого, можно ли полностью поменять картину мира человека, только обучив его новому языку.
Драматург представляет нашему вниманию некую особу — Элизу Дулиттл, которая работает цветочницей. Она вульгарна в своих манерах: «Ты что, очумел, Фредди? Не видишь, куда прёшь!» Речь её грязна: «Все мои фиялочки копытами перемял». Она искажает слова, а иногда совсем выражается нечленораздельно: «Ау…у…у…ох!» Этим Бернард Шоу подчёркивает, что цветочница абсолютно не владеет своим родным английским или оперирует им, но не так совершенно и идеально, как это нужно профессору фонетики Генри Хиггинсу — знатоку своего дела, изобретателю «Универсального алфавита Хиггинса». Учёный считает, что язык определяет социальный статус человека, поэтому он обучает тех, кто «хотел бы забыть про Кентиштаун». Профессор решает «взяться» за цветочницу и полностью перевоспитать её, то есть научить говорить заново и подарить миру нового человека («Из-за этого произношения она до конца дней своих обречена остаться на дне общества. Так вот, сэр, дайте мне три месяца сроку, и я сделаю так, что эта девушка с успехом сойдёт за герцогиню на любом посольском приёме»). Читатель видит, как за полгода героиня Бернарда Шоу абсолютно меняется. Из простой цветочницы, которая совсем недавно бродила по ночным улицам Лондона, ругалась бранными словами и просила милостыню, вырастает настоящая герцогиня — мисс Элиза Дулиттл. Казалось бы, стоит только научиться говорить грамотно и красиво, и королевский трон уже твой.
Значит, цель Хиггинса достигнута? Язык сформировал нового человека и подарил ему другую жизнь? На приёме у матери профессора Элиза, не обладающая навыками светского разговора, «сбивается» на свой «родной» язык, который так или иначе по-прежнему является частью её души. По мнению Бернарда Шоу, совершенное владение языковыми нормами ещё не гарант того, что жизнь может кардинально измениться. Конечно, за счёт языка расширяется реальность. Но не стоит забывать, что у нас есть душа — то, что заложено в нас природой с самого рождения.
С Элизой происходит чудо. Благодаря своему упорству, трудолюбию и умению не останавливаться на полпути, она добивается поставленной цели, превращается в девушку из высшего общества и на балу имеет оглушительный успех. Теперь она идеально владеет английским и прекрасно разбирается в фонетике. С приобретением «нового» языка расширяется картина мира мисс Дулиттл, значительно меняются её чувства и мысли («Я хочу быть безразличной к тому, для кого безразлична я»). Они становятся более интересными и глубокими, у неё появляется чувство собственного достоинства, она начинает уважать себя и воспринимать как личность. Элиза принимается философствовать, строить различные предположения и мыслить с позиции другого человека.
Безусловно, язык и манеры можно выучить, но душу поменять нельзя. И автор доказывает нам, как с помощью языка меняется социальное положение человека, его мировосприятие, меняются потребности, меняется сама жизнь, но все теми же остаются душа, чувства, эмоции и натура.
В пьесе Бернарда Шоу древнегреческий миф о Пигмалионе и прекрасной Галатее получает иную интерпретацию: невозможно пересоздать то, что уже создано Всевышним, невозможно поменять душу, её лишь можно украсить с помощью языка, который даёт человеку новые возможности.