литературный сборник молодых авторов
литературный сборник молодых авторов
Анна Яковлева
Что надо делать с современной поэзией: читать или слушать?
(Об особенностях восприятия современной поэзии)
(Об особенностях восприятия современной поэзии)
«Поэзия — это не «лучшие слова в лучшем порядке»,
Это — высшая форма существования языка
Иосиф Бродский
Это — высшая форма существования языка
Иосиф Бродский
январь 2020 года
Мне всегда думалось, что настоящая поэзия свободна в своем проявлении. Поэтому читать или слушать её — вопрос бессмысленный, так как стихи всегда звучат. Во время чтения в голове у человека возникает собственный голос, который произносит эти слова.
Получается, даже прочитывая, мы всегда слышим.
Интересно, что у каждого человека разный тембр, звонкость и громкость голоса. От этого стихотворение может поменять настроение, но не больше. Слова истинной поэзии, скованные одной стрелой мысли, в любом исполнении всё равно направляются по той линии полета, которую задал поэт, преодолевая преграды: шелест, гам, заикание читателя или что-то ещё. В стихотворении все равно сохраняется основная интонация творца, она наполняет зарифмованные слова особым смыслом, иногда даже развивает мысль в другом направлении.
Да, настоящая поэзия всегда говорит, иногда мне кажется, что она способна вести диалог с читателем. Но чтобы ответить хотя бы одному стихотворению, необходимо не раз услышать и прочитать его. Благодаря этому волшебному свойству поэзия способная порождать новую, порой даже на себя не похожую, поэзию. Именно так на первый взгляд обычные зарифмованные слова становятся чем-то большим, продолжают жить, ведь с каждым новым ответом-стихотворением поэзия устремляет свою мысль дальше. Иногда строчки стихов способны оторваться от бумажного листа или страницы в интернете, став песней или чем-то ещё.
Да, настоящая поэзия всегда говорит, иногда мне кажется, что она способна вести диалог с читателем. Но чтобы ответить хотя бы одному стихотворению, необходимо не раз услышать и прочитать его. Благодаря этому волшебному свойству поэзия способная порождать новую, порой даже на себя не похожую, поэзию. Именно так на первый взгляд обычные зарифмованные слова становятся чем-то большим, продолжают жить, ведь с каждым новым ответом-стихотворением поэзия устремляет свою мысль дальше. Иногда строчки стихов способны оторваться от бумажного листа или страницы в интернете, став песней или чем-то ещё.
Так, стихотворения Арсения Тарковского «Первые свиданья», «С утра я тебя дожидался вчера», «Жизнь, жизнь» и «Эвридика» стали важной частью кинотекста фильма «Зеркало» (1974) режиссёра Андрея Тарковского.
Когда я впервые услышала произведения Арсения Тарковского в фильме, меня захватил ритм, музыка поэзии. Много чего в стихотворениях не поняла, но из-за их союза с видеорядом строчки будто ожили. Кажется, в фильме стихи являются поэтическим событием, которое вызывает эмоциональный резонанс. Голос автора звучит за кадром, на экране возникают только метафорические образы, поэтому сложно не только объяснить и проанализировать стихотворение, но и понять, что чувствуешь в процессе просмотра.
Когда я впервые услышала произведения Арсения Тарковского в фильме, меня захватил ритм, музыка поэзии. Много чего в стихотворениях не поняла, но из-за их союза с видеорядом строчки будто ожили. Кажется, в фильме стихи являются поэтическим событием, которое вызывает эмоциональный резонанс. Голос автора звучит за кадром, на экране возникают только метафорические образы, поэтому сложно не только объяснить и проанализировать стихотворение, но и понять, что чувствуешь в процессе просмотра.
В фильме стихотворение «Эвридика» наделяется новым смыслом, однако, чтобы понять синтез двух искусств, необходимо сначала отдельно проанализировать стихотворение, а только потом рассмотреть его в сочетании с видеорядом.
У человека тело
Одно, как одиночка.
Душе осточертела
Сплошная оболочка
С ушами и глазами
Величиной в пятак
И кожей — шрам на шраме,
Надетой на костяк.
Летит сквозь роговицу
В небесную криницу,
На ледяную спицу,
На птичью колесницу
И слышит сквозь решетку
Живой тюрьмы своей
Лесов и нив трещотку,
Трубу семи морей.
Душе грешно без тела,
Как телу без сорочки, —
Ни помысла, ни дела,
Ни замысла, ни строчки.
Загадка без разгадки:
Кто возвратится вспять,
Сплясав на той площадке,
Где некому плясать?
И снится мне другая
Душа, в другой одежде:
Горит, перебегая
От робости к надежде,
Огнем, как спирт, без тени
Уходит по земле,
На память гроздь сирени
Оставив на столе.
Дитя, беги, не сетуй
Над Эвридикой бедной
И палочкой по свету
Гони свой обруч медный,
Пока хоть в четверть слуха
В ответ на каждый шаг
И весело и сухо
Земля шумит в ушах.
Одно, как одиночка.
Душе осточертела
Сплошная оболочка
С ушами и глазами
Величиной в пятак
И кожей — шрам на шраме,
Надетой на костяк.
Летит сквозь роговицу
В небесную криницу,
На ледяную спицу,
На птичью колесницу
И слышит сквозь решетку
Живой тюрьмы своей
Лесов и нив трещотку,
Трубу семи морей.
Душе грешно без тела,
Как телу без сорочки, —
Ни помысла, ни дела,
Ни замысла, ни строчки.
Загадка без разгадки:
Кто возвратится вспять,
Сплясав на той площадке,
Где некому плясать?
И снится мне другая
Душа, в другой одежде:
Горит, перебегая
От робости к надежде,
Огнем, как спирт, без тени
Уходит по земле,
На память гроздь сирени
Оставив на столе.
Дитя, беги, не сетуй
Над Эвридикой бедной
И палочкой по свету
Гони свой обруч медный,
Пока хоть в четверть слуха
В ответ на каждый шаг
И весело и сухо
Земля шумит в ушах.
Стихотворение называется «Эвридика», но это вовсе не поэтическое изложение мифа об Орфее и Эвридике, как можно было предположить, отталкиваясь от названия. Однако в этом произведении встречаются образы мифа. Размышления поэта о душе, человеческом теле и тени, слухе в какой-то степени совпадают с мотивами мифа. Так Эвридика в подземном мире — всего лишь тень. И только на земле она — человек с душой и телом.
С ушами и глазами
Величиной с пятак
И кожей – шрам на шраме,
Надетой на костяк.
Величиной с пятак
И кожей – шрам на шраме,
Надетой на костяк.
В первой строфе Арсений Тарковский пишет о нелепости человеческого тела, которое является простой оболочкой для души. Глагол «осточертела» подчеркивает недовольство души своими оковами. Мне кажется, поэт хочет увидеть человека иначе, будто посмотреть на него со стороны:
Душе неприятно находится в теле, она жаждет вырваться на волю и сделать это она может через глаза и слух:
Летит сквозь роговицу
...
И слышит сквозь решетку
Так человеческий взгляд устремляется в небо, а уши воспринимают через «живую тюрьму» природу, которая заключает в себе мотивы родины и жизни. Может, именно красота природы способна примирить душу и тело человека?
Наверное, слишком банально было бы написать всем известную фразу «Глаза — зеркало человеческой души», однако она легко объясняет, почему поэт использует «роговицу» как портал для выхода души из тела.
Летит сквозь роговицу
...
И слышит сквозь решетку
Так человеческий взгляд устремляется в небо, а уши воспринимают через «живую тюрьму» природу, которая заключает в себе мотивы родины и жизни. Может, именно красота природы способна примирить душу и тело человека?
Наверное, слишком банально было бы написать всем известную фразу «Глаза — зеркало человеческой души», однако она легко объясняет, почему поэт использует «роговицу» как портал для выхода души из тела.
В небесную криницу,
На ледяную спицу,
На птичью колесницу
На ледяную спицу,
На птичью колесницу
Мне кажется, очень важно, что строчки в этой строфе объединены сквозной рифмой. Они подчеркивают нереальное и мифологическое устремление души в небеса, которое невозможно совершить в человеческом теле:
Душа «слышит сквозь решетку», точнее, сквозь ребра человеческого тела, рвется на волю, да всё-таки не отделяется от кожи, надетой на костяк, ведь «душе грешно без тела» — так начинается следующая строфа. Может ли дух человека существовать без тела? Поэт понимает, что работа — ни мыслительная, ни деятельная — не возможна без плоти. Не случайно автор пишет «грешно», он будто признает, что на самом деле существование души и тела врозь невозможно, хотя до этого в стихотворении душа стремилась отделиться.
Душа «слышит сквозь решетку», точнее, сквозь ребра человеческого тела, рвется на волю, да всё-таки не отделяется от кожи, надетой на костяк, ведь «душе грешно без тела» — так начинается следующая строфа. Может ли дух человека существовать без тела? Поэт понимает, что работа — ни мыслительная, ни деятельная — не возможна без плоти. Не случайно автор пишет «грешно», он будто признает, что на самом деле существование души и тела врозь невозможно, хотя до этого в стихотворении душа стремилась отделиться.
Загадка без разгадки:
Кто возвратится вспять,
Сплясав на той площадке,
Где некому плясать?
Эти строки вновь переносят меня в миф об Орфее и Эвридике. Поэт размышляет о жизни и смерти, для него остается загадкой возможность возвратиться из мира мертвых на землю, такой же загадкой остается это явление для Орфея. И снова всем знакомый миф сплетается с культурой двадцатого века, когда в мире широко распространилось мысль о пустоте после смерти, ненужности религий.
Кто возвратится вспять,
Сплясав на той площадке,
Где некому плясать?
Эти строки вновь переносят меня в миф об Орфее и Эвридике. Поэт размышляет о жизни и смерти, для него остается загадкой возможность возвратиться из мира мертвых на землю, такой же загадкой остается это явление для Орфея. И снова всем знакомый миф сплетается с культурой двадцатого века, когда в мире широко распространилось мысль о пустоте после смерти, ненужности религий.
На память гроздь сирени
Оставив на столе.
Оставив на столе.
В четвертой строфе лирическому герою снится иная плоть и дух человека, которые гармонично связаны, не испачканы. Такая душа способна свято верить и надеяться, сгорая, как чистый спирт (он горит почти невидимым пламенем). Сирень символизирует первую любовь, и, наверное, поэтому её принято дарить лишь один раз. Думаю, душа Эвридики, покинув тело, продолжала надеяться на спасение. Девушка оставила цветок сирени, который будет напоминать её возлюбленному о их первой любви.
В последней строфе стихотворения появляется адресат послания — «дитя». Создается впечатление: только что ребёнок услышал печальную историю о жизни и смерти Эвридики и тревожится о судьбе этих персонажей.
В стихотворении до этого момента лирический герой размышлял о душе и ее возможном существовании после смерти, однако после рассказа мифа ребенку он понимает, что единственная истина находится в настоящем. Как и дети, которые ещё не осознают в полной мере, что любая жизнь конечна, лирический герой решает продолжать заниматься своим делом, пока у него есть эта возможность. Он, как и ребенок, забывает о своих думах о теле и душе, жизни и смерти. Все мысли лирического героя, которые связывались из разных исторических моментов привели его к простой истине: нужно жить и наслаждаться гармонией природы и человека, пока ты «хоть в четверть слуха» можешь чувствовать этот мир.
В стихотворении до этого момента лирический герой размышлял о душе и ее возможном существовании после смерти, однако после рассказа мифа ребенку он понимает, что единственная истина находится в настоящем. Как и дети, которые ещё не осознают в полной мере, что любая жизнь конечна, лирический герой решает продолжать заниматься своим делом, пока у него есть эта возможность. Он, как и ребенок, забывает о своих думах о теле и душе, жизни и смерти. Все мысли лирического героя, которые связывались из разных исторических моментов привели его к простой истине: нужно жить и наслаждаться гармонией природы и человека, пока ты «хоть в четверть слуха» можешь чувствовать этот мир.
Сквозь обычные вещи Арсению Тарковскому удалось прикоснуться к вечным вещам, создать свой храм из хлама. Всем известный миф об Эвридике стал мифом о душе человека. Эвридика бессмертна, хотя она и умирает, однако память о ней, о её вечной любви жива до сих пор. Так история мира, его культуры, повествуя о прошлом, всегда говорит нам жить настоящим.
Да, без повторного чтения стихотворения у меня не получилось бы так его проанализировать. Значит, для более полноценного понимания поэзии её необходимо читать. Сейчас хочу прикоснуться к эпизоду из фильма «Зеркало» и понять, что происходит с восприятием киноленты во время привлечения поэтического текста. Учитывая невозможность полноценного цитирования и описания фильма, я обозначу ключевые моменты в эпизоде, в котором звучит стихотворение.
У человека тело
Одно, как одиночка
Одно, как одиночка
Мама и мальчик с задумчивыми лицами идут вдоль воды, они находятся рядом друг с другом, но не вместе, не разговаривают, видимо каждый занят своими мыслями. Этот фрагмент совпадает со строчкой:
К концу фрагмента герои расходятся друг от друга, на этом моменте заканчивается вторая строфа.
К концу фрагмента герои расходятся друг от друга, на этом моменте заканчивается вторая строфа.
Загадка без разгадки:
Кто возвратится вспять
Кто возвратится вспять
Следующий кадр черно-белый: из-за ветра со стола падают разные предметы быта: глиняный горшок, подсвечник. В голове сразу возникают ассоциации о неизбежном расколе сосуда, который невозможно будет возвратить прежнее состояние:
Камера перемещается вбок, и мы видим, как на ветру развиваются какие-то куски тканей.
Камера перемещается вбок, и мы видим, как на ветру развиваются какие-то куски тканей.
Я увидела аномалию, когда поэтический текст полностью изменяет восприятие кинокартины. Мозг ухватывается за отрывки фраз и старается связать их с происходящем на экране, в тоже время ему фактически невозможно понять целостности текста, многих форм и образов. И именно в этой аномалии появляется особое значение текста. Стихотворение изменяет цельность и связность картины, комментирует сюжет, а главное — заставляет зрителя запоминать детали в фильме для дальнейшего анализа и сопоставление их со стихотворением.
Получается, без повторного прочтения я бы упустила множество деталей, а без прослушивания и просмотра не получила эстетического удовольствия.
Получается, без повторного прочтения я бы упустила множество деталей, а без прослушивания и просмотра не получила эстетического удовольствия.
Подводя итог, могу сказать, что на примере визуализации поэтического текста без чтения и прослушивания стихотворений нам не обойтись. Да, как я и говорила ранее, настоящая поэзия свободна в своем проявлении. Она может быть только на бумаге, а может быть известна, как песня, но чем больше мы анализируем её, тем больше погружаемся в её до конца неведомый смысл. Только в раскрытии поэзии с разных сторон мы сможем создать что-то новое, что сможет дополнить, а может даже и продолжить мысль стихотворения.
Вёрстка: Мария Шаврикова и Полина Романова
Фотографии: плёнка Андрея Тарковского, кадры из к/ф «Зеркало»
Фотографии: плёнка Андрея Тарковского, кадры из к/ф «Зеркало»