Евгения Иванова
Чеховская Страна чудес
март 2020 года
Страна чудес — детище абсурдиста Льюиса Керролла. Кого мы еще можем вспомнить из литературы абсурда? Это Даниил Хармс и множество других. И мысль о том, что Чехов мог влиться в их ряды, кажется невозможной. Но последние пьесы Чехова даже нельзя назвать произведениями, в которых предложения обычно связывает единая мысль, плавно перетекающая от одного события к другому. Мог ли Чехов, слывший образцовым реалистом, свернуть на эту дорожку и провалиться нежданно-негаданно в такую кроличью нору?


Что такое абсурд?
Нелогичное, нелепое, то, что противоречит здравому смыслу. В переводе с латинского «absurdus» звучит как «исходящее от глухого». Абсурдистские произведения наполнены многочисленными философскими размышлениями. Не ищите в них морали. Литература абсурда ставит перед собой цель не что-то донести до читателя, а изменить его восприятие мира.

Герои трех пьес Чехова — "Вишневый сад", "Три сестры", "Чайка"— только и делают, что все время рассуждают. Размышляют о жизни, ищут ее смысл, пытаются каждый раз найти выход из положения. Весь парадокс в том, что как только герой подходит к по-настоящему важной теме, и читателю кажется — наконец-то начнется что-то стоящее! — кто-то отвлекает его банальной темой. «А у нас часы разбились», «А не хотите ли еще чаю?». «Бобик холодный. Я боюсь, ему холодно в этой комнате».
Кстати, это бесконечное «гоняние чаев» —разве ничего не напоминает вам? Длинный стол с Мартовским зайцем, Болванщиком и мышью Соней, которые вынуждены все время пить чай, потому что часы остановились и постоянно показывают число пять — английское время чая. Примерно так же жители имения Раневской и Прозоровы и их гости сидят и чаевничают дни напролет, находясь в замкнутом временном кругу. Мажут и мажут сломанные часы сливочным маслом и удивляются, почему это не помогает — ведь масло свежее.

Постоянство памяти, Сальвадор Дали
Внимание героев переключается с одного на другое, как у несмышленого ребенка, словно кто-то их перебивает или сбивает с толку. Например, на протяжении всей пьесы «Вишневый сад» Лопахин собирается сделать Варе предложение, под конец они даже остаются наедине, но предложение так и не звучит. Сестры Прозоровы все время хотят что-то менять, собираются в Москву, но никак туда не доберутся. Как же это ужасно напоминает эпизод, где Алиса бежит и все равно остается на том же месте! Мимо пролетают со скоростью экспресса поля и холмы, и тебе кажется, будто ты этот самый экспресс обгоняешь. Но вот дыхание кончается, ты приваливаешься спиной к дереву и обнаруживаешь, что не сдвинулся ни на метр.
«Исходящее от глухого».
Вспомните, ведь и в «Вишневом саде» и в «Трех сестрах» есть старые слуги, Фирс и Феропонт, которые обладают плохим слухом. Тем не менее, их ответы гармонично сочетаются с ответами других, совсем не глухих персонажей, которые будто также не слышат друг друга, а воспроизводят свои мысли. Порой Фирс и Феропонт говорят более разумные вещи, чем все остальные вместе взятые.

gifer.com
Остальные персонажи похожи на игроков в крикет, которые используют фламинго вместо биты и ежей вместо мячей. Они галдят, спорят из-за ежей, Королева только и умеет кричать: «Головы с плеч! Головы с плеч!», и за всей этой кутерьмой все забывают о самой игре. Живой фламинго в руке не желает слушаться, ежи разворачиваются и уползают в кусты, ворота, составленные из карточных стражников, самовольно рассыпаются в момент удара.
И таких удивительных параллелей очень много. Нина Заречная в последнем действии постоянно восклицает: «Я — чайка!», словно повторяет заклинание. И не только она ведет себя странным образом. Доктора в «Трех сестрах» и в «Чайке» вообще занимательные личности. Один повторяет «Тара-ра... бумбия... сижу на тумбе я», другой страдает привычкой комментировать происходящее и вставлять цитаты. Эти звуки состоят из существующих слов, но так напоминают говор животного, непонятный для людей. Может быть, это котята Китти и Снежинка, каким-то образом обернувшиеся Черной и Белой королевами? Чайка, переродившаяся в обычную купеческую дочку, которая все не в состоянии позабыть прошлые инстинкты?
Доктора, которые будто бы не причастны к самому сюжету, а только наблюдают за ним как Чеширский Кот или Кролик. Эти животные тут и там появляются на пути у Алисы, и иногда кажется, что это они, а вовсе не Короли и Королевы, повелевают этой Страной Чудес. Так и доктора — проводники читателя.

В пьесах Чехова и в сказке про Алису все как начинается садом, так им и заканчивается. Время как будто остановилось, увязло в песке. Мы читаем и воспринимаем все произведение как сон, в который, кстати, у Кэрролла и попадает Алиса. Сон про Страну Чудес. Только в роли Алисы в мире Чехова уже выступает сам читатель. Следуя за героями, читатель всю книгу бродит по этому заколдованному вишневому саду, ища выход из лабиринта, из сна, и только когда деревья складываются как оригами, понимает, что все — обманка.

pinterest.se
Сад — это одомашненный лес, прирученная дикая сказка. Если для сказок про зверей необходим лес, то людям подойдет сад. Желательно, тоже сказочный, будто сошедший с картинки: с фонтаном, белыми, уже покрытыми трещинами скульптурами и высокими кустами, в которых хочется заблудиться. Ведь сад, как и лес, должен быть запутан и похож на лабиринт. А там уже создаются все условия для сказки.
Там уже может внезапно открыться кроличья нора, ведущая на другую сторону Земли, только там могут разгуливать целыми днями толпы Раневских, Прозоровых и Нин Заречных, разговаривая об одном и том же и не надоедая этим друг другу. Только там человек может быть одновременно в одиночестве и с кем-то вместе, правда, он будет не в силах разобрать, что он слышит — эхо или своего собрата. Только там сглаживается граница между словами и мыслями, которые изначально одно и то же, но были неестественно изменены людьми, которые научились лгать.
Вишневый сад не участвует в действии, но все время маячит за спинами персонажей, и все поместье становится заколдованным садом. После смерти здание, скорее всего, поглотится садом и станет его частью. По стенам и в самом деле поползут древесные лианы, а сквозь доски прорастет трава.

Поместье Раневской с садом — это карточный домик, хлипкий и тонкий, который оказывается иллюзией и рассыпается от одного толчка. Рассыпается, как сказочное королевство, которому Алиса крикнула: «Хватит! Хватит абсурда!» — и смахнула со стола. Это нелепые торги, на которых, сам того не зная зачем, Лопахин покупает имение и убирает вишневый сад одним движением руки и приказом: «Срубайте». Остается пустой стол в темной комнате — серый каркас, заколоченные окна и запыленный паркет… Вишневый сад тает как сон.

yandex.uz
С первого взгляда это обычная житейская история, но стоит приглядеться, и ты понимаешь, что все здесь странно, как неправильно собранная головоломка. И только с третьего взгляда ты начинаешь видеть в этом абсурде что-то осмысленное, когда повернешь эту головоломку другим ребром. Стоит только это своеобразное сказание о Бармаглоте поднести к зеркалу и прочесть наоборот, как оно приобретает смысл.
И начинаешь сомневаться: а может быть, это не пьесы абсурдны, а весь твой мир?
И как только ты это поймешь, не только книга, но и весь мир распахнется сотней зеркальных отражений чеховской Страны чудес.
Вёрстка: Адис Боросгоева, Снежа Воробьева