Следуя другим предположениям, вдруг наш плод сродни Ньютоновскому? Кто сказал, что ему необходимо падать именно на голову и причинять такие неудобства? Тем более, что наше яблоко гуманнее, дает человеку время на раздумья, терпеливо ждет своей участи. Тогда у Сына человеческого есть возможность получить идею, бросить вызов, проявить себя и принести в мир новый закон, по которому живет наша Вселенная, который изменит человечество к лучшему сегодня и прямо сейчас. Но наш Сын человеческий снова говорит: «Разве мне быть новым Ньютоном?» Даже такая возможность ему не приглянулась.

А что если бы… Хотя некоторые и не терпят условного наклонения, позволю себе немного пофантазировать и представить: что бы случилось, если бы Сын человеческий определился с любой из альтернативных концовок? Обычные посетители музея или пользователи интернета увидели бы лицо нашего Адама, а искусствоведы смогли бы предложить новые идеи для интерпретации сюрреалистического полотна, и так имеющего множество трактовок.

При второй концовке мы увидим свет, исходящий от лика Сына человеческого, как от Моисея, спустившегося с горы Синай после общения со Всевышним. На его лице будет серьезная и в то же время спокойная тень, мы встретимся практически с касталийским мудрецом, посетившим светский мир в фельетонною эпоху. Или же мы не сможем смотреть на него и падем перед ним ниц. Ведь, кто знает, вдруг теперь он Бог? Или Человекобог?

В случае с Ньютоновским яблоком мы могли бы заметить яркую улыбку нашего Адама, радостные черты и светящиеся глаза человека, который смог претворить свою идею в жизнь и хотя бы немного изменить мировоззрение людей.

А тем временем на картине позади Сына человеческого хмурое, темное небо и стена из громадных серых кирпичей. Мрачная картина. У него нет возможности развернуться и убежать со всех ног от настигающего его яблока. Но у Сына человеческого есть одна попытка, пан или пропал, попасть в яблочко или остаться ни с чем. Выбор: поднять руку и взять яблоко или терпеть этот свисающий плод у своего носа. «Адам» предпочитает статичную позу, не предпринимает никаких действий. Каков садовник, таково и яблоко… Он был наделен необъятной свободой, «Адам» мог придать плоду ту силу, которая была бы ему необходима, даже желание загадывать не нужно. В крайнем случае Сын мог просто закрыть глаза или прикрыть лицо ладонями. Человек выбрал смотреть на яблоко в упор, лицезреть своего кумира. Наш «Адам» опустил руки, Сын человеческий остался неподвижен (если мы все еще причисляем его к homo sapiens). Он слился со своим черным костюмом и остался на полотне.

Рене Магритт уже писал огромное яблоко на полотне «Слушающая комната», так что ему бы это не составило никакого труда. Яблоко означает намного больше, чем Сын человеческий. Плод занимает всю комнату, кажется, что стены сейчас лопнут. Яблоко может слушать. А если придать ему те силы, о которых мы рассуждали ранее…

И толпу сюрреалист уже писал («Голконда»): человечки, очень похожие на нашего Адама, в тех же черных костюмчиках и котелках, находящиеся (а точнее, летящие) в такой же позе. Одинаковые, как капли дождя, такие же невзрачные, как небо на картине…

Было бы намного яснее, «что хотел сказать автор», если бы полотно было таким: толпа и яблоки. Все поддались его влиянию. Давлению яблока, у которого нет ни свободы, ни интеллекта, ни физического превосходства. Зато у него есть власть. Дети Адама слились в черную массу и неподвижно глядят на фрукты. Посмотрите на их руки.